28 октября 2010 г.
Уже было больше полуночи, когда такси притормозило и остановилось у дома. Отдав водителю две пятисотенные купюры, мужчина вышел из машины, не дожидаясь сдачи. Со стороны иссиня-черного пролива Каттегат с силой дул ледяной колючий ветер, и мужчина почувствовал соленый привкус волн, набегавших в темноте на пирс в сорока метрах от него.
К тому же на дороге образовалась тонкая корка льда – значит, температура опустилась ниже нуля. Поэтому мужчина обогнул такси, открыл заднюю дверцу и помог своей спутнице выйти из машины, чтобы она не поскользнулась на своих опасных для жизни высоких каблуках.
Еще тридцать метров, подумал он, захлопнув за ней дверцу. Еще тридцать метров надо производить впечатление приятного и надежного, но при этом не слишком навязчивого человека. Внушать ей чувство, будто она целиком и полностью сама приняла решение поехать с ним к нему домой.
Женщина вздрогнула, запахнула правой рукой короткий меховой жакет и позволила ему взять себя за левую руку и повести в дом. Это хороший признак. Особенно с учетом того, как тяжело ему дался ужин. Ему пришлось прибегнуть ко всем своим уловкам, чтобы она не раскусила его, не почуяла фальши в его улыбке и не встала из-за стола.
Точно как договаривались, они встретились в Гранд Отеле Мёлле. Она ждала его в лобби гостиницы на кожаном диване, держа в руке бокал и скрестив длинные стройные ноги. Его сразу же поразило, что она выглядит абсолютно как на фото. Именно так он и представлял себе короткую, почти мальчишескую стрижку на темных волосах, темно-красные губы и высокие скулы. Даже лицо, которое, как он полагал, было отретушировано в фотошопе, смотрелось так, будто его никогда не подставляли разрушительным лучам солнца.
Очень редкий случай. Действительность, как правило, разочаровывала. Вопрос заключался в том – насколько. Потрескавшаяся кожа, неухоженные брови и складки жира, которые никак не удавалось скрыть под просторной одеждой. Иногда оригинал так сильно отличался от фото, что мужчина разворачивался и уходил, не успев толком поздороваться.
Но в этот вечер, как уже было сказано, ему пришлось побороться. Теперь, шагая по плиточной дорожке с автоматическим освещением, он решил, что в эту ночь как никогда заслуживает получить удовольствие. Такое удовольствие, что она минимум неделю не сможет ходить. Но сначала ему надо подстраховаться. Без этого много не сделаешь. Поэтому он остановился там, где фонари светили ярче всего, а камера наблюдения брала только один ракурс, и повернулся к ней.
Женщина встретилась с ним взглядом, и в ответ он прижал свои губы к ее. Ей не надо было отвечать на поцелуй. Достаточно, что она позволила себя поцеловать. Если она не оттолкнет его и не даст ему пощечину, у него будут все необходимые доказательства того, что все произошло добровольно и что обвинения против него не что иное, как пустые выдумки задним числом с целью заполучить деньги. Иными словами, скоро он сможет делать с ней что хочет.
Мужчина помог своей гостье снять меховой жакет и провел ее в дом. Как и большинство, доходившие до этой стадии, женщина не смогла скрыть восхищения удобной планировкой, открытым камином с уже разожженным огнем и сделанной на заказ дизайнерской мебелью. И картинами, по сравнению с которыми любой вернисаж в доме культуры Дункера в Хельсингборге казался выставкой детсадовских рисунков.
Он предложил ей что-нибудь выпить в нижнем баре, заверив ее, что никто так хорошо не делает мохито, как он. Она просияла и спустилась за ним вниз по лестнице. Он пропустил ее вперед, и они пошли по выложенному белой плиткой коридору мимо спа. Дальше по его указанию она вошла в проем слева от встроенного книжного стеллажа в самом конце коридора.
Женщина сделала, как ей велели. Но, войдя в комнату без окон, повернулась к нему с недоумевающим видом, точно как все остальные до нее. Все недоумевали – а где же обещанный бар?
Вместо бара в комнате стояла большая кровать с четырьмя мощными металлическими кольцами с крепежными ремнями, прикрепленными к тросам, которые, в свою очередь, были натянуты вдоль стен и потолка с помощью зубчатых блоков. Все было выкрашено в белый цвет, чтобы не привлекать внимание.
Борьба оказалась тяжелее, чем он ожидал. Он не собирался портить ее красивое лицо. Во всяком случае, пока. Она упала навзничь на кровать, и, закрепляя трос на ее запястье, краешком глаза он заметил, что у нее из носа течет кровь. Она слишком обмякла, чтобы успеть отреагировать и оказать сопротивление, и спустя несколько секунд он зафиксировал ей руки и ноги. Теперь он мог спокойно придать ей нужное положение.
Мужчина ожидал, что она, как и все остальные, будет изо всех сил пытаться высвободиться. Но она просто лежала и смотрела на него, вытянув руки и раздвинув ноги, словно просила сделать ей больнее. Зачем же разочаровывать даму?
Он открыл шкаф, где лежали все игрушки и инструменты, которые он собирал годами, достал портняжные ножницы и недавно купленный кляп, запихнул его женщине в рот, подтянул ремни. По-прежнему никакого сопротивления. С одной стороны, просто мечта. С другой – сопротивление обычно весьма обостряет ощущения.
Оседлав свою гостью и срезав с нее одежду, мужчина встал на кровати и стал рассматривать ее голое тело – стройное и хорошо натренированное, правда, немного слишком худощавое на его вкус. Бедра, как и прическа, были почти мальчишескими, а над животом в такт ее дыханию поднимались и опускались контуры мышц. Настоящая фитнес-маньячка. Грудь наверняка была бы на два размера больше, если бы она не испортила ее тренировками. Но руки ему понравились. Почти само совершенство: четко очерченные бицепсы и трицепсы. И лобок. Он любил хорошо выбритые лобки, а этот был такой гладкий, словно на нем никогда не росло ни волоска.
Он провел взглядом по телу женщины и встретился с ней глазами. Ее взгляд сбил его с толку. Она полностью находилась в его власти, понятия не имея, что ее ждет. И, тем не менее, в ее глазах светилось абсолютное спокойствие. Она этого хотела. Однозначно. Он плюнул в нее – плевок попал ей в скулу и стал стекать вниз. По-прежнему никакой реакции. Он опять сел на женщину, зажал правый сосок между большим и указательным пальцем и держал так до тех пор, пока на большом пальце не побелел ноготь.
Вот. Наконец-то он уловил боль и промелькнувший страх во взгляде. Довольный и уверенный в том, что ему удастся сломить ее, он вышел из комнаты и пошел в спа, где стянул одежду, справил нужду и принял душ. Он намылил все тело и сделал воду такой горячей, что у него стала гореть кожа.
