Жизнь. Многообразие лиц. Бегут, суетятся, стремятся. По дорогам несутся колеса судеб в железо облаченные. В небе птицы счастья и надежд в глазах иллюминатора. Все, как на ладони. Все стремятся в будущее. Составляют мечты или довольствуются малым. Любят, ненавидят, злятся, радуются, где хорошо, там тут же плохо. Поток черно-белой информации, пролетающий ветром.
А ты остановился. Ты решил понять – зачем? Ты жив, но в тебе умерло все, к чему они бегут. Какое-то все бессмысленное. Ты вдруг понимаешь, что все это кино. Человек, как кукла, управляемая тем, что он не видит. А ты как кукла, решившая ожить хочешь видеть всё или ничего. Не видеть их, значит умереть. Страшно? Нет. Будь что будет. Из того, что было все равно не нужно. Терять нечего и держаться тоже.
Я слышу только дрожащий голос из тьмы, который просит помощи у меня изнутри. Тьма в моей голове. Кажется это мысль, но она говорит со мной уже неделю. Она не отпускает меня и просит проводить ее домой. Она как дитя плачет и грустит, оставшись одна. Кто ты? – спрашиваю я. Она молчит. Засыпаю. Снится сон, в котором голос "свечка, свечка висит над головой". Утро. Просыпаюсь и понимаю, что нужно идти в церковь. Прихожу, а там уезжает катафалк. Бабуля говорит, женщину только что отпели, Надеждой звали.
Сажусь на лавку и вижу ее. Темное облако, которое по краям медленно начинает светлеть.
Это я, я Дух. Я звала тебя. Мне нужно добраться до берега. Помоги мне – уже четко сказала она. И тут я понимаю, что это не мысль, не депрессия, не апатия. Это Дух, которого я четко слышу. Я продолжала сидеть на лавочке и стала говорить с ней молча.
– Почему я?
– Потому что она тоже зовет тебя.
– Кто она?
– Смерть.
Голос ее замолчал. В церкви не было никого, кроме бабули, убирающей подсвечники. Ей почему-то показалось странным, что я тут сижу и она спросила "вы кого то ждете?" Церковь – место Духовное и сюда приходят за просветлением тогда, когда хочется и сидишь сколько потребуется. Работникам похоже это непонятно, уже не первый раз убеждаюсь. Не хотела ей объяснять. Темный Дух услышала меня, тут же открылись двери и зашел народ. Бабуля убежала.
– Ты теперь будешь мне помогать?
– Да, пока ты будешь меня провожать до берега Смерти
– А почему ты сама не можешь, ты же Дух, ты летаешь и везде проникаешь?
– Пока я летаю близко к земле, я темный Дух и мне нужна ты, чтобы стать светлым и подняться выше, к берегу, где я обрету свой дом. Тогда мы расстанемся.
– А что будет со мной?
– Этого мне не дано знать, пока я темный Дух. Ты же сама отказалась от всего и мечты у тебя нет, поэтому ты со мной. Видимо на том берегу твоя мечта или смысл, который тебя так замучил. Мы отличаемся лишь телом. У тебя оно есть, а я свое покинула. А так мы с тобой в одной упряжке Смерти идем.
Она двигалась со мной тенью. Начиналась новая жизнь. Я не знала какая. Со мной разговаривала тень. Я видела ее четкие очертания. Она мне не вредила, наоборот делала так, чтобы мы с ней шли только вдвоем. Внешне выглядело, как одиночество, а внутренне спокойная уверенность в завтрашнем дне. Я знала, что мы с ней идем к чему то важному. Если бы я начала говорить вслух, то все бы сочли, что я сошла с ума. Темный Дух позаботилась и убрала их с пути. Когда я шла, все уходили в стороны сами. Никто не мешал и мы с ней беседовали. Она показывала другой мир. Передвигаться она могла только при помощи меня. Она как будто привязалась, а отвязать ее могли только мои шаги. Она говорит: когда ты идешь, я плыву и со мной плывут другие. Ей надо плыть по течению реки, а река это я и другие люди. Странно все это было и непонятно. Она говорила, иногда я ее видела. Она жила со мной параллельно, но была совсем в другом мире. Она говорила, что происходит с ней сейчас. Пыталась мне показать, но для меня было сложно это видеть. Я просто слушала. Однажды она сказала, что мне пора увидеть ее мир.
Утро. Рассвет. Чашка кофе и взгляд в окно. Все как обычно. Темный Дух рядом. Сидит и шепчет куда пойдем сегодня. Я привыкла ей поддаваться, так как места куда она меня приводила были открытием и там всплывала какая нибудь животрепещущая история ее жизни. Она ходит по этим местам и ставит метки, а я просто жду.
– Зачем ты это делаешь?
– Я выстраиваю путь вон для тех, видишь их как много?
– Нет, не вижу. Тут никого нет, кроме меня и каркающих ворон. Даже клещи на меня не садятся. Ты всех разогнала.
Тут я услышала впервые, как она смеется.
– Что смешного?
– Я радуюсь, что ты стала видеть больше, а это значит я продвинулась на своем пути и скоро меня затянет река. По реке я доберусь до нового дома и стану другой.
Сегодня мы были в лесу и я ждала обещанных видений. Вдруг я услышала шаги. Шаг был мужской и быстрый. Похоже торопился или убегал от кого. Я посторонилась за куст, чтобы он меня не видел. Дух сказала: молчи и смотри. В лесу смеркалось. Мой куст был в тени, а обзор был как раз на тропинку. Шел мужчина. Он был очень взволнован и тер руки, как будто его укусил кто. Но странно было не это. Над головой струился шлейф черной воды. Над водой плыли серые силуэты. Они немного шевелились и смотрели на нас. Мужчина был озабочен собой, а лица подавали знаки.
– Что это?
– Он река. Он несет их, но не справляется и скоро умрет вместе с ними. Они предупреждают, чтобы мы уходили, иначе они прицепятся к тебе. Он болен.
Мужчина прошел. Мурашки пробежали по коже, стало очень холодно. Стою, как в тумане и понимаю, что я сейчас такая же черная река с зацепленным темным Духом, которую нужно довезти. Если не справлюсь, то умру. Она опять заговорила.
– Да, ты правильно поняла. Люди для нас черная река. Они не видят нас, но чувствуют, иногда слышат. Ты сегодня увидела. Мне нужен новый берег, а он над рекой. Там свет и рождение. Я хочу прожить другую жизнь, но мне нужно забыть старую. Я забываю с тобой. Метки, это мой новый путь.
У меня закипала голова и я никак не могла усвоить эту информацию. Давит на виски, сердце стучит, в лесу уже кромешная тьма. Не помню, как добралась до дома в тот вечер. Легла спать и всю ночь снилась река и силуэты, которые пытались рассказать свою историю. Река была огромной, темной, на дне были люди, а на поверхности плыли серые силуэты – Духи. И все тут было наоборот. Духи были живые, а люди на дне мертвые.
