«Мир короля» – это повествование о четырех годах правления короля Карла I, непосредственно предшествовавших гражданским войнам в Англии. История эта не такая простая, как могло бы показаться на первый взгляд; речь идет о трех странах – Англии, Шотландии и Ирландии – и двух совершенно разных цивилизациях – англосаксонской, подвергшейся нормандскому влиянию, и кельтской.
Шотландцы первыми восстали против власти короля, поскольку он хотел принудить их к исповеданию догм англиканской церкви. Затем поднялись ирландцы, но не против короля, а против английских и шотландских поселенцев и агрессивного протестантизма, навязываемого английским парламентом. Ирландцы сформировали независимое правительство в Килкенни, которое просуществовало более восьми лет. Англичане, последними взявшись за оружие, то борясь совместно с шотландцами, ирландцами и валлийцами, то выступая против них, начали войну за религиозные и политические принципы, которая завершилась смертью короля на эшафоте. Это вызвало глубокое возмущение в Шотландии, привело к междоусобной войне в самой Шотландии и, в итоге, к войне между Шотландией и Англией.
Правительства европейских стран, осознавая важное влияние Британии на исход континентальных войн, помогали ей открыто или тайно. Французы, голландцы и датчане предложили посредничество в переговорах между Карлом и его подданными. Папа послал своего нунция, а короли Франции и Испании направили послов к ирландцам в Килкенни. Наследный князь Германии с надеждой взирал на почти вакантный, как ему казалось, английский престол. Английские поселения в Нидерландах, шотландские поселения в странах Балтии, общины английских купцов в Ливорно, Константинополе и Мадрасе ощущали отзвуки далекой войны. Как и новые колонии, недавно образовавшиеся на восточном побережье обширного Американского континента, и поселения на островах Вест-Индии.
Гражданские войны на Британских островах повлияли на европейскую политику, на страны Средиземноморья, на взлет и падение колониальных империй, но, по существу, они были внутренним делом Британии и были порождены взрывной народной энергией, столкновением противоположных идеалов и противоречивых интересов ее граждан.
Автор, приступающий к рассмотрению противоречивой и актуальной темы, о которой было много написано, обязан довести до читателя свою точку зрения так же ясно, как он понимает ее сам. Причины гражданских войн были тщательно проанализированы; священнослужители и диссентеры, виги и тори, либералы и марксисты, прагматики и романтики высказали свое мнение, насколько правы были их участники. Религия, политические и философские взгляды своего времени влияют на мнение любого автора, каким бы он ни был объективным, но, несмотря на это, каждый автор может внести нечто свое в понимание прошлого. Не было и не появится такого всеведущего историка, который делал бы только правильные выводы. Никто не может знать всей и окончательной правды.
В равной степени это касается и современника той далекой эпохи. Находясь в гуще событий и не зная о многом, что станет известным только со временем, он прокладывал себе путь в окружавшем его мире, делая неверные умозаключения в условиях плохой информированности. Но он знал то, о чем историк может только воображать: он знал, что значит жить в своем времени, переживать религиозные сомнения, испытывать экономические тяготы как часть своей жизни. Он мог не знать и не подозревать о тех факторах, о которых станет известно позднее, но он знал, что происходило в его душе и как страдала его плоть, и он знал, какие верования и интересы лежали в основе его поступков. «Здесь нам свойственно совершать ошибки и неверно судить друг о друге», – сказал Страффорд на эшафоте. Повседневные события истории являются отчасти следствием ошибок и неверного суждения. На этом уровне сама ложь – это часть правды.
Прежде чем установить логическую последовательность исторических событий, зачастую необходимо отрешиться от неверных представлений людей той эпохи и их недостаточной осведомленности. С научной дотошностью мы можем создавать теории, которые объясняют, как и почему произошли те или иные исторические события, и для нас это выглядит убедительным, и эти события даже могли иметь место, но все это может привести к тому, что у нас образуется иллюзорное представление о прошлом. Однако люди, жившие в те времена, возможно, могли бы не признать и не принять нашу точку зрения. Правомерно, что историк стремится проникнуть вглубь событий и показать побудительные мотивы и влияния, не известные в то время, но равным образом правомерно принять причины и объяснения, которые выдвигали люди той далекой эпохи. Два метода дают разные результаты, но каждый из них может быть правдивым ответом на конкретно заданный вопрос. Они способны ввести в заблуждение, только если рассматриваются как окончательная истина.
В этой книге я не стремилась раскрыть подлинные причины происходивших событий, мне было важно показать истинные мотивы поступков и иллюзии людей XVII столетия. Я предприняла попытку воссоздать их непосредственный опыт.
Жить в истории – это непростой опыт. Я попыталась описать все разнообразие и все несовершенства жизненного опыта Британских островов, их религию и образ правления в XVII в., намеренно избегая подробного их анализа и стремясь скорее дать общее представление о той бурной и противоречивой эпохе. Иначе книга могла бы превратиться в простое хронологическое повествование. Я предпочла, насколько это было возможно, описывать события в строгой последовательности, как они происходили, хотя и возникала необходимость переноса внимания от одной темы к другой и от места к месту. Полагаю, книга читается легче, когда автор выбирает среди повседневных запутанных событий самые важные, но только жесткое следование хронологии помогает читателю лучше представить, как события того времени влияли на людей.
Высокие идеалы, поставленные перед обществом в эпоху конфликта поколений, были благородны. Люди, которые сражались и трудились ради них, были менее благородны, чем эти идеалы, поскольку даже самые лучшие люди не всегда удерживаются на высоте положения, а большинству это вовсе недоступно. Идеализация некоторых участников гражданской войны сменилась впоследствии выдвинутым против них обвинением, явно преувеличенным. Но циничный взгляд на человеческие слабости нисколько не помогает историку, и человеческие качества могут быть справедливо оценены, только если будет предпринято искреннее усилие для понимания противоречивой и сложной природы конкретного человека.
