I
Быстро войдя в вагон скоростного поезда Москва – Санкт-Петербург, Виктория, отыскав своё место у окна, плюхнулась в кресло и прислонилась горячим виском к осеннему окну.
Проделавшее это, была актриса сорока лет. Ещё несколько лет назад она была востребована и желанна, но заигравшись в звезду не заметила, как вместе с молодостью ушёл муж и успех. Теперь она цеплялась за каждую возможность подзаработать, не гнушаясь антрепризой в театрах, телесериалами и рекламой, чтобы жить самой и содержать единственную дочь – болезненного и нервозного подростка.
Несмотря на то, что денег катастрофически не хватало, она предпочла бы поезду самолёт, но перепады давления при взлёте и посадке просто убили бы её сейчас. Вчерашнее посещение клиники так и осталось незавершённым. После прохождения томографии головы, она, не дождавшись результатов, убежала, только услышав по телефону, от своего директора, что есть возможность хорошо заработать в спектакле БДТ.
С трудом отклеив раскалывающуюся голову от стеклопакета вагона Виктория невольно устремила взгляд в сторону шума, доносящегося в торце вагона. Высокий, сухощавый старик, кричал на непонятном для проводницы и пассажиров восточном языке.
Возбуждённый, он, то скрывался за дверьми соседнего вагона, то появлялся вновь, постоянно сопровождаемый проводницей и удерживаемой его от чего-то необдуманного. Беспрерывно посылая проклятья в её адрес, он вскоре обессилил, сел по-турецки на пол и стал поднимать руки к верху, рыдая, словно пропало дело всей его жизни. За его спиной и растрёпанной проводницей возникло два новых персонажа: сотрудник РЖД и охранник вокзала.
Случись происшествие с иностранцем на глазах Виктории ещё пару лет назад, оно промелькнуло бы для неё, как титры в кино. Теперь она существовала в естественной для большинства людей чёрно-белой реальности. Происходящее, будто специально показывалось в замедленном действии, а иногда повторяясь. Эта, обыденная повседневная жизнь, постоянно грозила нервным срывом, где были: головная боль, безденежье, капризы дочери, долгий ремонт машины, пьянствующий сосед за стенкой квартиры, приживалы подруги.
Виктория, не дожидаясь развязки с иностранцем, откинулась в кресле и закрыла глаза. Головная боль не давала ей моментально расслабится и хоть немного подремать. Она попыталась вспомнить лучшие свои моменты прошлой жизни: изумрудное море – обдающее бризом расслабленное тело; солнце – играющее с глазами, сквозь листья пальмы; и музыку набегающей волны – звучащей в тон дыханию.
Речь двух попутчиков, проходящих мимо кресла Виктории, вернули её в реальность:
– Да не, спёрли у него что-то.
– Хм, получил впечатления.
Виктория посмотрела в окно, поезд по-прежнему стоял на перроне. В торце вагона было свободно. Она с трудом поднялась с кресла и направилась в уборную.
Подметавшая возле уборной уже знакомая читателю проводница, злобно продекларировала:
– До движения поезда в туалет нельзя.
– Оставьте меня. – Устало выдавила актриса и, оттолкнув проводницу, вошла в туалетную комнату, а заперев на щеколду дверь, опустилась на корточки.
– Женщина, откройте немедленно. Я сейчас полицию вызову. Да что сегодня, с ума что ли все посходили. – Нервные слова проводницы, сопровождались настойчивым стуком в дверь.
Не обращая внимания на крики и барабанный бой в дверь, Виктория принялась брызгать ладошкой воду из-под крана себе на покрасневшее лицо. В отражении зеркала, на крышке стульчака, она увидела стеклянный непрозрачный флакон необычной формы. Искусно выгравированная арабская вязь на флаконе блестела золотом.
Бутылочка, размером с тюбик туши для ресниц, была заткнута пробковым деревом. Повертев пузырёк в руке и проведя большим пальцем по надписи, Виктория без особого труда откупорила крышку и поднесла бутылочку к носу. Отдавало шафраном. Перевернув флакон над раковиной, Виктория потрясла им. Сосуд был пуст.
В этот момент дверь в туалет резко открылась и в комнате стало тесно, от всё той же взъерошенной проводницы и сотрудника РЖД. Виктория инстинктивно спрятала стеклянную вещицу в карман пальто. Первым вступил в диалог сотрудник РЖД:
– Женщина, – произнес он командным голосом, но через паузу, вдруг, сошёл на снисходительный лад, – можно вас попросить покинуть помещение. У нас имеются некоторые правила, – концовку предложения он завершил заискивающим тоном, – впрочем, если вы… в общем, простите, мы уходим.
– Нет, я, всё. Вы меня тоже извините, просто мне нехорошо было.
– А я так и поняла, может что случилось. – Неожиданно виновато заголосила проводница.
Сотрудник РЖД и проводница, улыбаясь, посторонились, пропуская актрису.
Гнездясь в кресле, Виктория внутренне радовалась, предполагая, что её, звезду кино узнали. Как вдруг послышался голос рядом сидящего мужчины:
– Ничего подобного.
На вид ему было около сорока, правильные черты лица средиземноморского типа. Одет он был в серый костюм тройка. Виктория подивилась факту присутствия соседа:
– Что, простите?
– Я про то, что хоть они вас и узнали, но никакой скидки вам не собирались делать. Это я их настроил на новый лад.
«Что за бред?» – Спросила себя Виктория.
– Никакой это не бред. Сейчас я всё устрою.
Мужчина приблизился к соседке и посмотрел ей прямо в глаза. Её несколько измученное лицо мгновенно преобразилось. Оно стало умиротворённым, детским. В голубых глазах мужчины, которые немного рябили, она увидела, где-то в дали, поблёскивающее от солнца летнее озеро. Виктория вдруг почувствовала, что она лежит на надувном матрасе в центре этой водной глади, отражающей – белоснежные облака и бескрайнюю синеву неба. Ей стало легко и благостно, словно кто-то снял с её головы стягивающую повязку. А когда незнакомец запустил свои руки в волосы Виктории и стал гладить её виски, она вдруг сама, в своём воображаемом мире с прудом, опустила руку в воду, там, где было отражение облака, и тем самым, словно прикоснулась к небесам и полетела. После чего Виктория отключилась в обоих мирах.
Очнувшись, Виктория оторвала голову от подушки и посмотрела прищуренным глазом в окно, второй закрытый глаз был отдан на растирание костяшке пальца. Поезд стоял на перроне. Она непонимающе посмотрела, уже обоими глазами, на подушку с пледом, на часы в телефоне и только когда обратила внимание, что пассажиры выходят из вагона, поняла, что поезд прибыл в Санкт-Петербург.
Не особо задаваясь вопросом откуда взялись плед и подушка, Виктория быстро собралась и поспешила на выход.
Поднимаясь на лифте гостиницы Санкт-Петербурга, Виктория почувствовала сильнейшую сонливость. Добравшись до кровати номера, она, не раздеваясь, рухнула лицом на покрывало, поперек кровати, и засопела.
