Глава 1, в которой наш герой пьян и потерян, но пытается философствовать
– Свобода, говоришь? Ах, да, свобода. Свобода – это, конечно, хорошо. Окрыляет. Только не подразумевает ли свобода одиночества? – Марк откинулся на спинку стула, оглядывая собеседника сквозь кружку пива.
Это был высокий, даже в сидячем положении, молодой человек в чёрном плаще поверх серой футболки. Волосы его, чуть длиннее общепринятого, белели свежевыпавшим снегом. В серых глазах смешались некоторая потерянность и лёгкая злость.
– Почему одиночество?– Сева с пьяным удивлением посмотрел на него.
– Ну, как же. Ведь любые привязанности, любая ответственность ограничивают эту самую свободу.
– Обоснуй, – Сева глянул на Марка исподлобья.
– Начнём с начала. Детство. Всё детство ты зависишь от родителей, потом от учителей, от всякого рода воспитателей и пионервожатых.
– Пионервожатых? – Сева хмыкнул и разгрыз очередную фисташку.
– Извини, это из другого мира, – немного смутился Марк и поставил кружку на грязный столик. – Всё слегка путается в голове. Впрочем, неважно. Пионеры, скауты… идущие в месте… В каком месте? – он отмахнулся от потерявшейся в потёмках нетрезвого сознания мысли и продолжил: – Главное, что в детстве ты за-ви-сим.
– Не спорю, – Сева выдавил улыбочку и, дожевав орешек, вновь приложился к кружке. – Поэтому мы и стремимся поскорее стать взрослыми. Все дети играют во взрослую жизнь. Но только возможности у них ограничены фантазиями.
– И что, повзрослев, мы получаем свободу? Да хрен там! – Марк с чувством грохнул кружкой по столу.
Янтарные брызги разлетелись в разные стороны. Несколько фисташек выпрыгнули из тарелки и покатились к краю. Перед Севой возник выбор – ловить орешки, или останавливать разбушевавшегося собеседника. Он выбрал второе.
– Тише, тише, – Сева успокаивающе положил руку на предплечье Марка, озираясь по сторонам.
Орешки упали на пол с разницей в секунду. Тут же на один из них с хрустом наступила нога в высоком чёрном ботинке.
– Не выражайтесь, молодые люди! – грозно пробасил высокий грузный мужчина с рыжей бородой. – Мы же в культурном помещении находимся! Здесь кабак, а не какой-нибудь поэтический салон!
– Простите, пожалуйста, – Сева как можно милее улыбнулся. – Мы вас больше не побеспокоим.
– Что за чудное место, – Марк криво улыбнулся. – В кабаке даже выругаться нельзя!
– Так заведено, – Сева пожал плечами. – Это только поэтам позволительно. Ну, может ещё астрономам. Они ж звезданутые на всю голову.
– Звезданутые? – Марк задумчиво посмотрел на дым под потолком. – А это разве не ругательство?
– Вовсе нет. Констатация факта.
– Да, интересным человеком был Колян, – Марк вздохнул и продолжил непонятно:– и творение его получилось интересным.
– Какой-то твой друг?– спросил Сева, обрадованный тем, что собеседник вроде как успокоился.
– Был, – хмуро ответил тот. – Так вот, о свободе. Повзрослев, человек якобы получает свою долгожданную свободу. Теперь он имеет право на выбор профессии, друзей, места жительства, бла-бла-бла, все дела. Только вот всё оказывается не так просто. Начнём с профессии, если не возражаешь.
– Да пожалуйста, – Сева пожал плечами и откинулся на спинку стула.
– Человек идёт учиться какой-либо профессии, бьётся головой о стену знаний, не имея ни малейшего представления, пригодятся ли эти знания в жизни. Хорошо, если он знает, кем именно хочет стать. Вот ты, например, знал?
– Да я и сейчас не уверен, – хмыкнул Сева.
– Вот я о чём и говорю! – вновь повысил голос Марк. – Вместо того, чтобы искать эту вашу пресловутую свободу, вы загоняете себя в ещё большую зависимость! Свободозависимость… хм… забавный термин. Надо будет запомнить… Но возьмём всё-таки человека, посвятившего себя любимому делу.
– Возьмём! – Сева поднялся со своего места. – Тебе того же?
Марк кивнул. В следующие пару минут он наблюдал за своим недавним знакомым. Белоголовый не смог бы внятно объяснить, зачем он подсел к этому рыхловатому парню в мятой одежде. Чем это Сева его привлёк? Тот, тем временем, вежливо общаясь с барменшей, заказал новые объёмные кружки пива, орешки себе и сушёных кальмаров соседу по столу. Козявок, по его выражению.
– Итак, человек знает, кем хочет быть в этом мире, – напомнил тему разговора Сева, разместив на столе свою добычу.
– Знать-то он знает. Но, – Марк многозначительно поднял палец, – оказывается, что ему не слишком рады. Конкуренция, видите ли.
– Какая конкуренция?– озадаченно спросил Сева. – Мы сейчас вообще о чём?
– Что значит, какая? Обычная. А ещё ревность, зависть. Другие люди в той же профессии не желают делить сферу своего влияния!
– Ну, это ты загнул! – Сева скривил губы. – Какая сфера влияния? Какая ревность?
– Хорошо, назови хотя бы одну профессию, в которой нет конкуренции.
– Врач, например.
– Не смеши мои коленки! – Марк громко фыркнул. – Это у врачей-то нет конкуренции? Даже прирождённому врачу рано или поздно подгадит кто-нибудь из близких или дальних коллег. А уж об обиженных пациентах и говорить не приходится.
– Откуда возьмутся обиженные пациенты, если врач прирождённый?
– Будь он хоть величайшим, всё равно не всесилен.
– Нет, тут я с тобой не согласен, – Сева вздохнул и принялся за орешки.
– Но, допустим, он всё-таки добился своего. Стал человеком уважаемым, мастером своего дела, бла-бла-бла, все дела. Но получил ли он свою долгожданную свободу? Нет, нет и ещё раз нет! Он получил только отменный, великолепно выкованный якорь!
– Какой якорь? – мысль явно ускользнула от Севы. Он даже не донёс кружку до рта.
– За который к дну цепляются, – как ни в чём не бывало ответил Марк. – Впрочем, ты можешь называть его точкой опоры.
Собеседник задумался, громко отхлебнул тёмного и кивнул, словно дав разрешение продолжать. И Марк тут же продолжил:
– А тут ещё человек понимает, что пора бы и семью завести. Он уже успешен, обеспечен и, вроде как, самостоятелен. А семья это что? – он в упор поглядел на знакомого.
– Что?– переспросил тот.
– Семья – это ответственность. Сначала ты берёшь на себя ответственность за одного человека. Потом, с появлением детей, ещё за раз-два-три-четыре.
– Семь, – тихо проговорил Сева.
– Что «семь»? – не понял Марк.
– Семь маленьких чумазеньких детишек, – собеседник вздохнул.
– Не важно, сколько. Хотя, – Марк с сомнением поглядел на него, – семь – это уже перебор. Уверен, что потянул бы семерых?
Сева в очередной раз пожал плечами. По его представлениям, чем больше детей в семье, тем лучше. Не важно, что все полуголодные. Главное – веселые.
– И вот однажды, – продолжил свою лекцию Марк, – он понимает, что застрял в этих отношениях. Что он, приходя с работы, не может ничего, кроме как пить, ругаться с женой по пустякам и смотреть телевизор.
