© Владимир Валерьевич Соколов, 2018
ISBN 978-5-4493-3705-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
…кто-то надо мной подшутил зло и глупо,
произведя меня на свет…
Л. Толстой. Исповедь
Учителем по призванию Лев Николаевич не был, и в школе оказался совершенно случайно. Как до этого так же случайно окончил филфак. В последней случайности стрелочником на путях судьбы оказался сосед – малообщительный, странный старик, похожий на отставного Дзержинского. Имени его никто не знал, но соседи называли Старым Мухомором: за большой красный зонт с белыми крапинками, с которым он ходил в любую погоду, и ядовитый характер. Кстати, его же стараниями Лев стал тёзкой гения. Родители не возражали против мощного имени. Ему вообще трудно было возразить: Старый Мухомор был удивительно убедителен. Заметив, что у соседей ожидается прибавление семейства, он сказал отцу будущего ребёнка, встретив его около подъезда:
– Сына, Николай, назовёшь Львом!
– Я б его хоть горшком назвал, если бы родился. Но УЗИ 100% показывает девочку. Сам видел. А я в этом деле кое-что смыслю, – Николай работал гинекологом.
– Зачем же горшком, – спокойно возразил сосед, – просто пообещай мне, что если будет мальчик, назовёшь его Львом! А я ему свою квартиру завещаю: наследников у меня нет.
Николаю очень хотелось иметь сына, поэтому он легко пообещал это странному старику. Насчёт квартиры он пропустил мимо ушей, сочтя за неудачную шутку старого маразматика. Но сначала тоже пошутил:
– А если всё-таки девочка родится, мне её Багирой, что ли, назвать?
Но Старый Мухомор жёстко его осадил:
– Ты, доктор, не петросянь, а договор дороже денег!
Николай задумался и всё рассказал жене. Она только посмеялась, а потом тихо сказала:
– Чудес не бывает.
Вопреки всем компетентным прогнозам, родился мальчик. На следующий же день пришёл с поздравлениями Старый Мухомор и вручил, помимо прочего, документ, по которому его однокомнатная квартира переходила в собственность Льву Николаевичу в день его совершеннолетия. Родители насторожились и попытались даже отказываться от подарка, но потом всё же смирились. К тому же сосед вёл себя предельно корректно и адекватно.
– Но как же вы? – спросили они.
– Обо мне не беспокойтесь, у меня свои планы, – ответил тот.
Старый Мухомор стал навещать соседей, но когда ему предложили быть крестным, решительно отказался. К ребёнку же относился как к родному внуку. Гулял с ним, забирал из садика. Потом стал принимать участие в школьной жизни, даже ходил на родительские собрания. Поэтому его стали звать Дедушкой.
Страдаешь не ты, а та страсть, которую
ты неправильно соединил в одно с собою.
Л. Толстой. Дневники
Лев учился уже в 11 классе. Как-то раз на зимних каникулах он валялся на диване и от нечего делать смотрел подряд все фильмы. Шла «Жанна д`Арк». Сначала фильм не вызвал интереса. Но когда Жанна обрезала косы и стала похожа на мальчика, Лев подумал: «Какая хорошенькая!» Теперь всё его внимание было сосредоточено не на сюжете, а на главной героине. И хоть иногда она сильно напоминала Льву мультяшного домовёнка Кузю, это делало её ещё более трогательной и привлекательной. Конечно, любовался он не стихийной девой, а игравшей её актрисой. Но и деву было очень жалко. «Гады! Сволочи!» – думал Лев, чувствуя, как на глазах наворачиваются слёзы. Но где-то в глубинах сознания ворочалось и тёмное сладострастие.… За несколько дней он просмотрел все фильмы с участием Милы Йович и сам не понял, что влюбился.
Теперь он подсознательно искал милые черты во всех окружающих его девушках. Он придирчиво осматривал одноклассниц и вдруг с удивлением обнаружил, что далеко ходить не надо. Оказалось, что Юлька, его соседка парте, очень похожа на кумира. На самом деле особого сходства не было, но воспринимающее сознание наделило вполне ординарную девочку искомыми чертами. Чем дольше Лев на неё смотрел, тем больше видел в ней очаровавшую его Милу Йович.
Теперь он смотрел на Юльку совсем другими глазами. В нём проснулась первая любовь. Но к кому? К выдуманному образу! Впрочем, так всегда бывает в жизни, и сути не меняет. Близость обожествляемого существа, с которым до этого несколько лет сидел за одной партой, теперь приводила в священный трепет. Запах Юлькиной туалетной воды казался самым восхитительным ароматом в мире. Но первая любовь воспета уже столько раз, что нет смысла задерживаться на этом.
Юлька тоже заметила изменившееся к ней отношение, но она была вполне прагматичной девицей. Она отвечала умеренной взаимностью и с интересом ждала развития. Однако Лев, который раньше с ней особо не церемонился, стал вдруг слишком застенчив. Они всё так же сидели рядом, но появилась натянутость. Лев стеснялся признаться в любви, а Юльке уже хотелось хотя бы целоваться…
И вот весной, когда Лев, наконец, решился на объяснение, он случайно увидел, как Юлька тискается в закутке школьного коридора с высоким накачанным парнем по кличке Терминатор. Тот выглядел старше своего возраста, модно одевался. Иногда к школе подъезжали на крутых машинах молодые бандиты, и Терминатор уезжал с ними. Набить ему морду – нечего было и мечтать.
Теперь Юлька стала казаться ещё прекрасней. Лев увидел, что она гораздо лучше пленившей его актрисы! А она вдруг стала вести себя отчуждённо, словно между ними ничего не было, и явно избегала общения. «Она ведёт себя так, словно между нами ничего не было! – возмущённо думал Лев. – А ведь и в самом деле ничего не было! А теперь уже и не будет. Но как же дальше жить? Или не жить? Что же делать?» В подавленном настроении он поискал плеер, но не нашёл. Что ж, депрессивная музыка имелась и в компьютере. «Или не жить», – снова подумал он.
После уроков Лев всё же решил с ней поговорить, хоть и понятия не имел, что скажет. Но говорить не пришлось вовсе. Он стоял около цветущей возле школьного забора сирени. Оглушительно звенели птицы. Громче их шумела ребятня. Всё было залито ликующим весенним светом.
Юлька вышла из школы в сопровождении Терминатора. Она была ослепительнее солнца. Держась за руки, они прошли мимо потрясённого Льва и уселись в припаркованный неподалёку БМВ.
Такого варианта Лев не предусмотрел. В голове было непривычно пусто. Удар был слишком силён. Мир пошатнулся и померк. «Вот и всё, – равнодушно подумал он, – жить дальше нет смысла. Вот тогда будут знать», – думал потрясённый Лев.
Жизнь есть то, чего не должно быть, – зло, и
переход в ничто есть единственное благо жизни.
А. Шопенгауэр
Словно во сне он добрался до гаража. Машины на месте не оказалось. Это упрощало дело. Лев приспособил к центральной балке кусок гибкого буксирного троса и смастерил петлю. Затем подтащил табуретку, встал на неё и накинул петлю на шею. Стало страшно. Внутри что-то тоскливо заныло. «Прыгай вниз, прыгай вниз, не бойся, всё равно когда-нибудь помрёшь», – прошептал он и… прыгнул.
