ГЛАВА 1. Поглотитель энергии
{Исчезающий мир. Грозовой фронт. Корабль поглотителей}
В глубине капитанской каюты стоял Аарон Лейк, высокий, с угольно‑черной, почти синей, блестящей кожей, человекоподобный предок грозовых поглотителей, питающихся витающей в воздухе статической и даже так называемой лучевой энергией, когда светило показывалось сквозь смог умирающей планеты. Черная дыра из соседней системы, образованная взрывом сверхновой, постепенно приближалась и к их планете, дестабилизируя все вокруг и в частности гравитационные силы, заставляющие вращаться Сторн‑5 вокруг праматери Бетельгейзе, звезды, не имеющей названия.
Взор молочно‑белых зрачков Аарона был устремлен к кораблям: треугольным, черным, в серых разводах, а точнее летающим кускам металла его преследователей. Таким же поглотителям, как и он сам, один из немногих выживших во время случившегося катаклизма.
Многие из их расы умерли еще во время взрыва сверхновой из‑за волнового выброса энергетических частиц разностного потенциала. Ему самому чудом удалось выжить. Когда это прозошло, он спустился под землю из смога в шахты ради починки корабля.
Захватчики чужого имущества, вынужденные паразитировать на остатках цивилизации, были уже близко, когда Аарон наконец решился запустить их к себе в отсеки и там вначале разделить, а затем уничтожить по одному. Экстренный план, разработанный в считанные мгновения из‑за прилива адреналина, показался бы идеальным, если бы не одно «но». Стоило ему протянуть руку к кнопке на пульте управления космическим кораблем, снующем в плотных слоях атмосферы, как его ладонь исчезла. А затем и вся рука целиком. Посмотрев вниз, Лейк чуть не взвыл от ужаса. Потому что не увидел ровным счетом ничего, кроме металлической сетки пола.
— Что?! — вскричал он, прежде чем его сознание помутилось, и Аарон отключился.
Ему показалось, будто он долго куда‑то падал, пока наконец под ногами, ребрами и вообще подо всем телом не почувствовалась твердая поверхность.
***
{Горный хребет Якату. Город Сойн. Главный зал дома Эдани. Аарон Лейк}
— Яту а ха кони! — вскричал кто‑то, заставляя удивленно открыть глаза. Молоденькая, странная на вид особь с белоснежной кожей и довольно красивыми чертами лица, если не считать голубых глаз, смотрела на меня, изумленно приоткрыв рот.
— Мия! — завопил еще кто‑то. Резкий тоненький голосок резанул слух. Точнее, два резких голоса двух других странных особей. Один из них — на вид очень взрослый самец с морщинистой кожей, другая визуально походила на первую глазами и чертами лица, а еще тряпками, в которые была замотана.
Что‑то мне подсказывало, что вторая, которая постарше, принадлежала к женскому полу. Возможно, схожее строение тела с нашими женщинами?
— Яту а ха кони! — повторила первая молодая особь, досадливо сморщившись.
Так, это никуда не годится. Я решил встать и оглядеться. Возможно, меня просто вырубили, или я умер. Ведь ни одна из окружающих вещей не напоминала мою планету или же корабль. Да вообще неясно, что происходит. И почему здесь пол каменный? Я поднял взгляд. А там стекла в потолке помещения. Но, главное, сквозь них виднелось лазурное небо! И ни облачка, ни смога!
Я точно умер.
ГЛАВА 2. Призыв
{Горный хребет Якату. Город Сойн. Башня дома Эдани. Мия}
— Опять ты здесь? — пожурила меня ллиска Эйда.
Выйдя на смотровую площадку, белокурая наставница, женщина средних лет с крупными чертами лица и миленькими глазками цвета скальной породы, нахмурилась.
— Главная мать дома Эдани ждет тебя внизу. Уже всё готово для ритуала призыва твоего первого гиганта‑голема, Мия.
— Знаю, — горестно выдохнула в ответ. Из того, что успела прочитать, ни один из видов мне не нравился. Глупые неповоротливые камни, куски скалы, комки грязи и прочие элементы, естественно, имеющие правильные магические названия, помимо моих интерпретаций. Поэтому добавила, обернувшись: — Не могу решить, кого выбрать.
— Слушай свое сердце. — Добродушная представительница дома Эдани искренне мне улыбнулась. — Оно никогда не подведет…
— Точно! — воскликнула я и бросилась в объятья к Эйде, обучающей мудрости, словно вторая матушка.
А после этого сделала пару шагов ей за спину, схватилась за канат, привязанный к металлическому шпилю крыши ближайшей башни и стала спускаться вниз, словно грузовая тележка, для которых и делали подобные приспособления.
— Мия?! — только и понеслось мне вслед. — Мия! Прекращай вести себя как пацанка!
— Да, да, — проворчала я себе под нос, преисполненная энтузиазма. — Разочек можно. Пока не передумала призывать именно этого.
Еще пара мгновений мне понадобилась, чтобы спуститься до пяточка на входе в дом Эдани, представляющего собой прямоугольный главный зал и четыре башни по краям, две из которых упирались в обрыв.
Успела только немного пригладить растрепавшиеся от ветра волосы, прежде чем меня окликнули.
— Мия! — строго позвала матушка, выходя в своем лазурном ситцевом платьишке с открытыми плечами и короткой юбкой до колен. — Еще раз замечу такое, отдам тебя в дом к ун Штольту вместо академии.
— Ма… — с досадой протянула я, прикусывая губу. — Я больше так не буду!
— Смотри, ты обещала.
Не сказав больше ни слова Анна Эдани развернулась и вошла в дом через открытую дверь.
— Да, мама, — повторила зачем‑то, следуя за ней в своем голубеньком платьице цвета моих нательных кристаллов. В уме же повторяла печать призыва симпатичного с виду голема, судя по чернильному наброску дедушки.
«Он у меня будет самый красивый и ловкий!» — думала я, проходя по узкому коридору в гигантский по меркам Сойна зал. Он был прямоугольной формы с высокой покатой крышей, украшенной на скатах стеклянными окнами ради естественного освещения.
В центре комнаты между обеденными столами для пиршеств и праздничных застолий, выставленных буквой «П», стоял старейшина дома Эдани и придирчиво осматривал результаты своих трудов.
Дело в том, что за призывающим голема оставался лишь выбор вида, точнее, основной печати, остальные: стабилизирующие, пленяющие, охранные, — заклинания предоставляли чертить именно старейшинам дома.
Мне же осталось лишь закусить губу. Потому что для моего эксперимента не хватало нескольких магических ключей, а некоторые из защитных были, наоборот, лишними. Ведь дедушка мой редко ошибался. Точнее, никогда. Ни одной ошибки за ним не запомнили. Никто. И даже завистники из дома ун Штольтов.
Да…
Матушка знала, чем меня напугать. Никогда с ними даже не заговорю!
— Ну, дочь? — поторопила меня родительница, глядя своими лазурными глазками. — Ты готова?
Радовало то, что во время ритуала всех жителей дома отпустили в город. Исключительно безопасности ради. Вдруг я переусердствую.
