…Я хочу рассказать то, что со мной произошло с тех пор, как я попал в этот ужасный мир – той женщине, которая спустя сто пятьдесят миллиардов лет вызовет меня с Земли.
Я землянин был похищен в… Не помню, в каком году – толи в 851-ом, толи в 2866, где-то в пустыне, где я пытался любоваться дикой жарой и пирамидами. И зачем? Вот причуда. Но так принято у тамошних людей.
А до этого я жил в стране с названием «СССР».
Отрывочно вижу, хотя всё теперь похоже на сон, что в тот год было плохо с мылом в нашей стране и со стиральным порошком. Но хуже было с хлебом и водой. Воды не было месяцами. Не для питья и помывки тела, а для смыва экскрементов в туалетах. Поэтому все старались «оправляться» ночью, за углом.
И я в свои девятнадцать лет – по-деревенски любивший крепко поесть, да попариться в баньке, изголодавшись и по легкомыслию, спокойно позволил себя украсть агенту Центавра и даже помогал ему в этом…
Итак, я был похищен и не любезно встречен на далёкой планете Центавр шефом контрразведки и разведки Орнеллой, которую вернула к жизни Станция Слежения и Перемещения после гибели цивилизации. Таково было условие дальнейшего существования этого таинственного монстра, местонахождение которого никто не знал.
Орнелла, ничего не говоря мне о том, что я сделал в её жизни и, управляя мной, как марионеткой, отправила меня в замок Магмус и едва ли не силой запихнула в ворота, за которыми меня ждала смерть.
Я прошёл из того времени, в котором жил на Земле – в далёкое прошлое планеты Центавр в эпоху Звёздных войн, моментально пройдя сто пятьдесят миллиардов лет, но деревенские гены и хороший аппетит не подвели меня.
Замок Магмус был космической базой нашего противника.
Я быстро разобрался: в чём дело, смешался с центаврами.
Среди пленниц в замке я встретил пятнадцатилетнюю девушку Орнеллу. Мне удалось обвести вокруг пальца хитрого Гордона. И я с группой центавриек захватил огромный космический корабль и бежал с планеты, у которой ещё не было названия.
В последний момент мне передали письменный приказ той Орнеллы, которая проводила меня в прошлое своей цивилизации: уничтожить Станцию Слежения и Перемещения и признание, что я в прошлом времени, которое меня ожидало, убил Орнеллу. Но ведь «кто предупреждён, тот и вооружён».
И вот когда фотонный корабль стал медленно удаляться от планеты, я в изумлении подпрыгнул: почему же нас не преследовал Гордон??!! Ведь на каждой космической базе были ракеты и противоракеты.
Я в это время находился в зале управления кораблём и внимательно следил за экранами, на которых видел планету, её реки, моря, зелёные материки – и видел в виде точки замок Магмус.
Электронные двигатели слишком медленно тянули наш звездолёт в чёрный космос.
Пятнадцатилетняя Орнелаа стояла рядом со мной. Впрочем, нет, она привалилась ко мне и с нежной улыбкой внимательно изучала моё лицо.
– Скажи, Евгений, можно я буду звать тебя просто Женя?
– Конечно, можно.
– А скажи: у вас на Земле все такие реактивные, как ты?
Я в изумлении посмотрел на девушку. Что она говорит? И в такой момент. И поэтому я отрывисто буркнул:
– Нет, только я… – И, понимая, что это не так, я невнятно пробормотал, сделав жест рукой себе за плечо: – …и ещё несколько парней из Томска.
Я бросился к пультам управления, за которыми сидели центаврийки и крикнул:
– Гордон здесь! Проверьте весь корабль!
И я вновь подхватил свой пулемёт, и, ломая ногти, вбил в него новую ленту: Гордон мог ворваться в рубку в любую минуту, и неизвестно с какой стороны. Ведь он хорошо знал звездолёт.
На экранах появилось растерянное лицо, но это был мой робот Циркон. Вскоре он вбежал в рубку и, плача, дрыгая ногами, повис у меня на шее, льстиво заглядывая мне в глаза и хватая мои руки для поцелуя.
Я спросил его о Гордоне.
– О, сэр! – завопил робот, поправляя и чистя мой изорванный комбинезон. – Вы чуть не убились, а я так страдал за вас!
И он расплакался.
– Где Гордон?
– Сейчас, сейчас… вот когда я полз по залу, а вы метили в меня…
Я сильно сжал горло робота и занёс над ним кулак. Он сразу ответил:
– Я видел, как Гордон убегал куда-то в глубину замка.
– И это всё?
– Нет. Он что-то говорил своим людям, на бегу.
– Что говорил?
– «Не стреляйте – пускай уходит!»
– И это всё?
– Нет. Он грозил кулаком и кричал: «Только посмейте!» А когда увидел меня, то пинком ноги повернул меня назад, и я вернулся к вам на помощь, сэр. Ведь, правда – вы сделаете меня Главным роботом, как обещали?
Я облегчённо вздохнул и вынул из кармана сигареты и спички. Закурил и привалился спиной к стене рубки, пытаясь понять, что произошло с Гордоном, с этим хитрым, холодным человеком, который, как я понял, ради мести готов был пойти на смерть…
Между тем, я видел на экранах, показанный с разных сторон, наш корабль, который, наконец, включил свой фотонный двигатель. За его отражателем всплеснула нестерпимо яркая вспышка, и звёзды дрогнули и начали перемещаться в чёрном космосе всё быстрей и быстрей, а сноп света растянулся за кораблём в бесконечную огненную ленту.
Я сделал знак Циркону и Орнелле оставаться в рубке, а сам спустился на нижнюю палубу и прошёл в тот зал, где находился болтливый робот – парикмахер. Я сел в кресло, откинулся на спинку и ощутил освежающую прохладу.
Надо мной прозвучал приятный, бархатный голос:
– Я знаю, зачем вы пришли ко мне, Евгений.
– Тогда отвечайте: где Гордон?
– В замке Магмус.
– Что он придумал?
– Я не могу сказать, потому что, узнав тайну, вы немедленно погибнете. У Гордона есть средство уничтожить корабль на любом расстоянии от замка.
– Каким образом?
– Электронные системы замка продолжают следить за вами.
– И если вы откроете мне тайну…
– Нет, нет, Евгений. Я это не сделаю, но хочу предупредить… впрочем, и это не могу.
– Гордон слышит нас?
– Да.
В этот момент прямо передо мной на поверхности зеркала появились слова, как если бы кто-то их торопливо писал краской или губной помадой. «Зайди ко мне после того, как звездолёт опустится в шахту Центавра, но не раньше…
Едва я прочитал эти слова, как они исчезли.
Я вернулся в рубку. Заметил на экранах нечто странное: длинный шлейф белой плазмы, что тянулся за отражателем корабля, внезапно исчез, а сам корабль начал быстро растягиваться и превращаться в серый монолит, который вскоре, словно дымка, растворился на фоне летящих мимо звёзд.
И вот тут я почувствовал страшную усталость, и вдруг опустился на пол, и лёг на бок и, поджав ноги, уснул. Но даже занятый сладким сном, я ощущал, что под моей щекой находятся нежные ручки Орнеллы. В них было что-то от мамы. И мне хотелось, как в детстве, забраться в них, потому что где-то в глубине моей памяти возникло чувство опасности. И я мысленно пытался разглядеть её, но она, уже почти различимая, медленно уплывала вперёд, то в виде дымки, то в виде реки. Я шёл за нею и хватал руками это нечто прозрачное, в котором звучали голоса, пулемётный треск и оглушительные взрывы. Но вот что-то мелькнуло впереди, и я услышал тихий голос Орнеллы:
