Евгений Норин - Молот Урала

Для меня этот текст начался с некоторой обиды. Жанр «полковых историй» – старинный и почтенный, но в современной России он откровенно в загоне. Зайдя в любой книжный магазин, мы легко обнаружим множество книг, посвященных разнообразным соединениям вермахта. Если судить по книжным полкам, главным воинским соединением для русского читателя является дивизия СС «Викинг», а если уж не она, так наверняка «Лейбштандарт». Более того, даже многие обычные пехотные дивизии нашего тогдашнего противника имеют подробные переведенные на русский язык описания боевого пути. Мы можем, например, пойти в магазин и купить обстоятельную работу, посвященную 215-й дивизии из Штутгарта. Не буду спрашивать, могу ли я найти книгу, посвященную пермской танковой бригаде, в Штутгарте, гораздо хуже, что я не смогу найти ее в Перми. Так что эта работа – попытка закрасить одно из белых пятен нашей военной истории. В первую очередь она посвящена 62-й гв. танковой бригаде, весной 1943 года сформированной в основном из волонтеров Пермской (тогда – Молотовской) области. Фактически, я копнул на полштыка, использовав наиболее очевидные, общедоступные документы, в первую очередь – корпусные и бригадные журналы боевых действий. Здесь необходимо сказать спасибо Министерству обороны России, которое за последние годы проделало титаническую работу по оцифровке и передаче в открытый доступ боевых документов Великой Отечественной войны. Без ресурса «Память народа» эта работа была бы для меня просто невозможна. Однако то, что вы видите – это самый краткий обзор основных событий, связанных с историей 62-й гв. танковой бригады и других пермских частей в составе 10-го гв. танкового корпуса. Работы еще на годы, к тому же, я бы хотел написать связную историю всего Уральского корпуса на более современном уровне. Но все же это первый подход к снаряду. Пермская бригада воевала лихо, она несколько раз оказывалась в самом центре грандиозных сражений, участвовала в покорении двух европейских столиц, и ее солдаты достойны того, чтобы хотя бы кратко рассказать о них.

Уральский добровольческий танковый корпус начался с газетной заметки. 16 января 1943 года в газете «Уральский рабочий» появилась небольшая статья, посвященная инициативе рабочих танкостроительных заводов – выпустить в первом квартале столько танков и самоходных орудий, чтобы ими можно было укомплектовать танковый корпус. Кроме того, новые машины решили укомплектовать водителями-добровольцами из числа рабочих. Однако идея быстро захватила людей. В феврале в Государственный комитет обороны отправили письмо из обкомов трех областей – Молотовской (Пермская), Свердловской и Челябинской – с просьбой разрешить формирование особого уральского добровольческого танкового корпуса. Эту идею ГКО одобрил.

Уральцы предложили нее только укомплектовать корпус людьми, но и самостоятельно вооружить его. Урал тогда, как и сейчас – крупный промышленный регион, производивший самую разнообразную боевую технику, так что значительную часть необходимого снаряжения, включая танки, орудия и боеприпасы, изготовляли здесь же, на месте.

То, что произошло дальше, для нашей эпохи выглядит почти фантастически. Война шла уже не первый год, и шапкозакидательских настроений ни у кого не могло быть. Все прекрасно понимали, какие жертвы уже понесены. Армии нацистов в этот момент находились в Харькове, Белгороде, перед Ленинградом. Никто не мог испытывать иллюзий по поводу того, насколько трудным и кровавым делом будет изгнание этих армий и победное завершение войны. Однако отбор в Уральский добровольческий танковый корпус оказался не менее жестким, чем в нашу эпоху в хороший вуз. В корпус планировали набрать 9661 человека. В комиссию по формированию корпуса поступило более ста тысяч заявлений. Огромное количество заявок шло от людей, которые, казалось бы, хорошо устроились, и могли спокойно провести в тылу всю войну. Чиновники и квалифицированные специалисты рекламировали себя и чуть ли не по блату пытались проникнуть в состав корпуса.

– уверял М. Мишланов, чиновник Черновского райкома. Некоторые просьбы были весьма эмоциональными. К примеру, Ксения Матанина писала:

Были и менее затейливые объяснения. «Мне было стыдно смотреть в глаза людям», – рассказывал Михаил Кузьминых, механик из Мулянки. – «А женам погибших хоть на глаза не показывайся. Меня, физически здорового и сильного человека, работа в тылу никак не устраивала». Настойчивым просьбам вняли. Летом 1943 года Кузьминых водил грузовик уже в качестве шофера саперного взвода пермской танковой бригады.

Некоторые ухитрялись вообще проникать в корпус в обход набора. Иван Кондауров шестнадцати лет получил отказ, но сумел догнать эшелон пермской бригады и залез в поезд на станции. В корпусе он быстро пообтесался, и за время войны стал одним из лучших механиков-водителей молотовцев и Героем Советского Союза.

При таком энтузиазме не приходится удивляться, что добровольцев набрали быстро. К тому же, разнарядка предусматривала набор не такого уж большого числа добровольцев в каждом конкретном городе. К примеру, в Кунгуре планировали найти 50 добровольцев, в Перми – 912, в Соликамском районе – всего пятерых (и еще 225 человек в городе Соликамск). А вот заявлений в Пермской области подали более 40 тысяч.

Что представлял собой танковый корпус образца 1943 года? Его стержнем были три танковых бригады и одна мотострелковая бригада. Кроме того, танковый корпус включал противотанковые, артиллерийские и зенитные части и тыловые подразделения. В Молотовской области формировались одна из танковых бригад, минометный полк, один батальон мотострелковой бригады и ремонтная база – всего из области требовалось 2475 человек.