С утра весь дворец гудел. Вроде как слуги только перешептывались, обменивались улыбками, но общий гул их эмоций доходил до меня даже сквозь стены. Волнение было везде, оно окутывало меня, заставляя трепетать, волноваться, тревожно трястись. Я даже проснулась раньше срока и больше часа лежу и вслушиваюсь в окружающее меня пространство.
Где-то там «командовал парадом» мой отец; кажется, он волновался сильнее прочих. Еще бы. Сегодня единственная дочь – наследница династии – наконец-то выйдет замуж. Можно сказать, моего двадцатилетия ждали с ликованием. С той самой поры, как я родилась драконом.
Увы, много ограничений – например, только один день в жизни предназначен для заключения брака.
Кандидатом в супруги непременно должен быть дракон или маг, равный ему по силе.
Необходимость зачатия ребенка – в течение года после консумации. Позже – ребенка можно и потерять…
Но в качестве компенсации за следование этим требованиям – лишь только драконы могли участвовать в ежегодном ритуале – Весенней Пляске, в котором остывающее Джанхийское светило напитывалось драконьим жаром.
И земли великого Джанха были благодарны драконам за эти ежегодные жертвы. И после – после этой жизни, в течение которой я приносила Джанху пользу одним лишь своим существованием, – мне полагалось гарантированное право на реинкарнацию. Кем – драконом ли, человеком ли – тут уже никаких гарантий, но в Джанхе перерождаться кем угодно было в удовольствие. С тех пор как Кхат победил здесь темных духов, провел первый ритуал по согреванию остывающего солнца этого мира и как в Джанхе начали рождаться носители драконьих меток у простых людей.
В общем-то, да, это все было ужасно волнительно. И этот один дурацкий день, в который я должна была выйти замуж, обещал стать самым суетливым за всю мою жизнь. Но вообще, все было готово заранее. У меня не было повода волноваться.
– Поднимайся, соня. – В мою спальню впорхнула моя сестра. Сестра по матери, не являющаяся княжной и дочерью великого князя земель Элвиана. Да, моя мать была весьма вольных взглядов на супружескую верность, поэтому мой отец выслал её три года назад на самую окраину княжества. С тех самых пор как выяснилось, что дочь одного из ближайших советников князя – еще и дочь княгини Филионор.
Лэрви оставили при дворце. Отец даже любил её, но по-своему, как приемную дочь. Он всегда хотел еще детей, но после рождения меня ему пришлось отказаться от этого желания. Увы, после рождения дракона в союзе двух людей рожать еще детей не рекомендовалось. Велика была вероятность либо мертворождения, либо рождения маленьких драконов, умирающих в течение пары первых лет жизни из-за слабости их тепловых желез. Это была великая жертва моего отца, потеря, которую я ему до сих пор не могла компенсировать, – он всегда хотел сына. И все, что я могла сделать для него, – оправдать его ожидания. Принести пользу Джанху, как дракон. Сделать все как полагается. Тогда и он, как отец дракона, получил бы право на реинкарнацию.
Лэрви плюхнулась в изножье моей кровати, опаляя меня ярким ворохом своих эмоций.
– Ради всего святого, Лэрви, проведи границу, – умоляюще простонала я. Мне было достаточно общего, пробивающегося ко мне эмоционального фона дворни, суетящейся перед ритуалом и приемом.
Сестрица торопливо закивала, подбирая свои эмоции, пряча их от меня. Для меня – довольно привычная вещь, я не любила много сообщать окружающим о собственных чувствах. Но когда ты эмпат… К этому, в общем-то, привыкаешь. Привыкаешь и следить за своими чувствами, и просить других сдерживаться, потому что, например на Лерви иной раз было невозможно смотреть – свет её эмоций ослеплял.
А она вообще-то была ужасно красивой, я иногда ей даже завидовала. Золотистые волосы, как у матери, лежали красивейшими кудрями. Высокая, изящная как статуэтка. Она была младшей сестрой, но в росте уже обогнала меня на два дюйма, а в телесной зрелости – и того больше. Кожа нежная, светлая, без малейшего изъяна, губы тонкие изящные. В красивом платье из голубого шелка, с открытыми плечиками. Лэрви была роскошным, ярким цветком. Я бы сама в неё влюбилась, если бы была мужчиной. И в отличие от меня, дочери князя и девушки-дракона, Лэрви имела право выбора. Ей не приходилось несколько лет примиряться с мыслью, что в принципе, да, лучший друг – не такой уж и плохой кандидат в мужья.
Нужно сказать, нам с Эвором и дружить-то разрешали только для того, чтобы я не вздумала влюбиться в кого-то еще. Смешно сказать, но до сегодняшнего дня меня даже не выводили в свет, чтобы я ненароком не увлеклась каким-нибудь неподходящим мне мужчиной. Вокруг меня было полно прислуги, но ни одного мужчины. Лишь только мой отец. Даже его советников я не видела в глаза. Жила затворницей в своем крыле замка и радовалась всякому дню в компании Эвора. Что ж, интересно, как изменится моя жизнь после сегодняшнего дня? Изменится ли? Эвор часто говорил мне, что он ужасно ревнив. Впрочем, с этой мыслью я вполне смирилась. Я – дракон, у меня есть долг, а развлечения – это скорее приятный, но отнюдь не необходимый бонус в моей жизни. В конце концов, жила же я как-то до двадцати лет. И мне было с кем поговорить, хоть с той же Лэрви. Или с отцом. Ну и с наставницами я общалась тоже.
– С днем рождения, Фэй, сестренка, – радостно улыбнулась Лэрви, отвлекая меня от моих суетливых мыслей. – Волнуешься?
Я бы хотела сказать, что нет. Я бы хотела сказать, что все в порядке, что я ко всему готова. Но нет, на самом деле я готова отнюдь не ко всему. Я до сих пор не знаю, как пройдет ритуал. Даже отдельных его моментов.
Но времени на переживания мне оставили не так и много. Вот уже зазвенели браслетами служанки, торопящиеся собрать меня к ритуалу. Вот уже не осталось в моем сегодняшнем дне ни единой свободной минуточки.
Сначала – ванна. Двенадцать смен воды, в конце концов, сегодня особое событие. Чего только не было намешано в ту воду. Молоко, ароматные масла, душистые травы, щипучие кислоты. Все для того, чтобы на моем теле не осталось ни единой пылинки, ни единой шероховатости. Кожа должна быть бархатистой и нежной, как лепестки розы. И это не я придумала, это служанки об этом тараторили.
Волосы подсушивали легкими магическими ветерками и расчесывали битый час, чтобы добиться от них идеально шелковой гладкости. Господи, кто бы знал, как я устала от тех длинных волос, спускающихся до бедер. Тяжело было. А золотые нити, которыми мне перевивали пряди, только добавляли веса.
Впрочем, зря я капризничала, Эвору нравились мои косы.
Есть мне не полагалось вплоть до ритуала. Впрочем, и не хотелось. Я волновалась настолько сильно, что мне казалось, что меня сейчас стошнит, если я возьму в рот хоть что-то кроме воды. Служанки хихикали, поздравляли меня, болтали обо всякой ерунде. Дурочки.
