ГЛАВА 1
Наши дни. Санаторий «Светлое»
С этой картиной явно что-то было не так. Вроде бы портрет как портрет: миловидная светловолосая девушка с книгой у открытого окна. Не Кипренский, конечно, но, на мой невзыскательный вкус, тоже весьма недурственно. Впрочем, художник, сотворивший сие произведение, явно звезд с неба не хватал – ни тебе внутреннего света, ни каких-либо особых эффектов, ни скрытого смысла.
Тем не менее, я рассматривала эту картину уже минут десять, и никак не могла понять – что же меня в ней зацепило?
- Знаете ли вы, Машенька, что это полотно – работа нашего с вами соотечественника Вениамина Федоровича Корягина? – Петр Феоктистович, пожилой сосед из двадцать второго номера и, по совместительству, бывший работник Рясского краеведческого музея, подошел, как всегда, незаметно.
- Знаю, - ответила я и кивнула на табличку под картиной, на которой было написано «Вениамин Корягин. Портрет Полины Павловны Кротовой. 1826 год».
- А знаете ли вы, что это подлинник? – спросил пенсионер.
- Разве? – чуть удивилась я. – Тогда почему эта картина висит в коридоре санатория, а не в музее?
- Вот и я думаю – почему? – задумчиво отозвался Петр Феоктистович. – Она ведь и была в музее. По крайней мере, пока я в нем работал. А теперь вот висит здесь.
- Может, копия?
- Обижаете, Машенька. Я хорошо знаю этот портрет, сам неоднократно отбирал его для выставок. Тут есть такая характерная для Корягина особенность…
Дальше я уже не слушала, снова рассматривая девушку у окна. Честно говоря, от живописи я далека и мало что в ней понимаю – так, на уровне нравится - не нравится. Мне ближе музыка. К тому же, не вижу ничего особенного в том, что владелец санатория захотел повесить на его стене подлинную картину провинциального художника. Даже если для этого пришлось купить ее у музея. Если есть лишние деньги – почему бы и нет? Некоторые яхты каждый месяц покупают. А тут всего лишь картина. К тому же не шибко хорошая. Впрочем, соседу мое мнение и не требовалось, лишь бы слушала и кивала в нужных местах, а с этим я, вроде бы, справлялась. И все-таки, что же не так с этим портретом?..
- Машка!
Мы с Петром Феоктистовичем вздрогнули и обернулись. Со стороны лестницы к нам, чуть прихрамывая, решительно направлялась Инга, кудрявая блондинка из двадцать четвертого номера и моя курортная подруга.
- Я тебя ищу-ищу! Здравствуйте, Петр Феоктистович! – улыбка у нее голливудская. – Обсуждаете что-то интересное?
- Да вот, думаем, откуда в «Светлом» подлинник Корягина.
Я уже вторую неделю с интересом наблюдала, как мужчины в возрасте от 10 лет и до бесконечности тают от этой улыбки и сами начинают улыбаться в ответ. Правда, как-то придурковато.
- О, у вас скоро будет уникальный шанс это узнать, - чуть кокетливо сказала ему Инга, которая, я более чем уверена, понятия не имела о каком Корягине идет речь. – Мне по секрету сказали, что сегодня в санаторий приедет его владелец. Ну, проверить уровень обслуживания, пообщаться с отдыхающими… Говорят, он богат, молод и очень симпатичен.
Петр Феоктистович пожал плечами и отвернулся. Видимо понял, что живопись с ним больше обсуждать никто не будет. А Инга ухватила меня под руку и повела в сторону лестницы.
- Говорят, он приедет к обеду и сразу после десерта придет знакомиться, - продолжала она. – Ты только представь, Машка, жизнь-то в этом болоте налаживается!
Я улыбнулась.
- А если он на самом деле старый и лысый?
- Ну и ладно, – рассмеялась девушка. – Лично я все это готова простить богатому мужчине.
- Почему?
- Смотри, - принялась объяснять Инга, - если он богатый, значит – умный. Если умный, значит интересный. А если мужчина интересный, какая разница сколько ему лет и есть ли у него волосы?
- А если он женат?
- А вот это проблема, - приуныла соседка. – С женатыми я не встречаюсь, это закон. Но ведь надежда умирает последней, верно?
Я улыбнулась и обернулась, чтобы еще раз взглянуть на картину. Издалека она казалась невзрачной и блеклой. И тут меня осенило.
- Книга!
- Что – книга? – спросила Инга.
- Книга в руках у девушки с портрета.
- И что с ней не так?
- Вместо нее должен был быть цветок, - тихо сказала я. – У нее в руках должна была быть белая роза…
***
В столовую мы шли в приподнятом настроении. Уж очень любопытно было взглянуть на живого настоящего олигарха. В том, что хозяин «Светлого» олигарх, лично я не сомневалась, ибо только очень богатый человек способен на свои собственные средства отгрохать такой санаторий. А еще большой энтузиаст, романтик и любитель истории. Дело в том, что «Светлое» расположился в бывшей дворянской усадьбе. Собственно, ничего удивительного в этом нет, кроме одной детали – на момент ее покупки энтузиастом-романтиком-богачем от всей усадьбы остались только несколько полуразрушенных стен, парк разросся до состояния леса, а милое озерцо, к которому когда-то вели парковые дорожки, превратилось в не менее милое болотце.
Председатель сельсовета деревеньки Светлая, на территории которой и были расположены эти ничуть не живописные развалины (хотя нет, очень даже живописные – говорят, стены бывшего господского дома были сплошь покрыты рисунками и матерными надписями) давно махнул на них рукой. Природа и местные вандалы рано или поздно сделали бы свое дело, и от дворянского гнезда остались бы только упоминания в документах, бережно хранимых в краеведческом музее города Рясска, к району которого и относилась деревня Светлая.
И вдруг появился ОН – таинственный богач из столицы, который выкупил у сельсовета землю, развалины господского дома, и через своих пресс-атташше заявил, что собирается реконструировать усадьбу и устроить в ней современный санаторий. За работами, которые, кстати, велись с космической скоростью, наблюдала вся область.
Журналисты тут же раскопали в музейных залежах бесхитростную историю поместья. Принадлежало оно провинциальному дворянину Кротову, и именовалось Светлое – по названию большого села, которое было у этого самого Кротова в собственности. После революции село Светлое переименовалось в деревню Светлую, в усадьбе долгое время располагались сельсовет и школа, потом случился пожар. На этом история поместья закончилась. Но прошло шестьдесят лет, и оно, почти как феникс, возродилось к жизни.
Работа была проведена колоссальная – дом фактически отстроили заново, озеро расчистили, лес превратили в парк. Все те же вездесущие журналисты поведали своим зрителям-слушателям-читателям, что внешний облик усадьбы теперь в точности повторяет облик кротовского поместья. Вроде бы для этого поднимались старинные документы и чертежи, которые чудом собрали по музеям и архивам области.
