Стелла Фарина – шестилетняя девочка, главная героиня.
Томмазо Фарина – брат Стеллы.
Илария Фарина – мама Стеллы и Томмазо.
Марио Фарина – папа Стеллы и Томмазо, муж Иларии.
Фабио Фарина – дедушка Стеллы и Томмазо, папа Марио.
Гайя Фарина – бабушка Стеллы и Томмазо, мама Марио, жена Фабио, а также голос Пиццерии, с которым разговаривает девочка.
Лоренцо – родной брат Иларии.
Синьоры Чиветта и Фока – подруги. Соседки семьи Фарина.
Франческо – торговец фруктово-овощной лавки.
Леда Гвидиче – новая соседка семьи Фарина.
Чезаре Гвидиче – сын Леды.
– Илария, ты не видела нашу дочь? – громко выкрикнул Марио и резко, точно по команде дирижёра, затих.
– Наверное, сидит, как обычно, наверху. У своего любимого окна. Мечтает… – ответ жены, напротив, был полон спокойствия, и каждое слово в нём звучало всё мягче и тише.
– У нас дел немерено, а все разбрелись по углам, и хоть бы что!
Стелла услышала уверенные, тяжёлые шаги – это мог быть только её отец, и поспешила попрощаться.
– Ну всё, мне пора! А то я снова от папы получу! Лучше потом расскажешь! – негромко бросила она, не поднимая головы и собирая вокруг себя исписанные и изрисованные листы бумаги.
– Тебе бы поторопиться, Сте1! Марио уже подходит к двери! И последнее – необязательно снова всем про меня рассказывать! Ты же зна-ешь, о-ни всё рав-но не по-ве-рят…
Последние слова девочка услышала уже где-то вдалеке, потому что их перебил папа.
– Ну и чего ты тут сидишь? Я же вчера вечером за ужином дал всем понять, насколько важно сейчас держаться вместе и не терять ни секунды!
– Да, папочка, ты прав. Извини. Я думала, немного побыть здесь и вернуться. Наверное, заигралась…
– То-то же! А теперь пойдём!
Но только они подошли к двери, он заметил у неё в руках стопку бумажных листов, пару шариковых ручек и старые цветные карандаши.
– Это что?
– Ой, совсем забыла. Это моё. Я тут… рисовала! – Стелла придумывала на ходу. Папа хоть и нахмурил брови, но разбираться не стал. – Дай мне пару секунд, я уберу всё в свою коробку. Хорошо, папочка? Ты можешь спускаться, я догоню!
– Давай. И не затягивай! Все наверняка уже собрались! Пора браться за дело!
Через полчаса вся семья сидела за большим столом, который состоял из пяти квадратных самостоятельных прежде столиков. Марио чувствовал в такой организации острую необходимость всякий раз, когда на повестке дня был какой-либо вопрос или событие, затрагивающие всех членов семьи. «От атмосферы зависит результат!» – говорил он, и уже давно никто с этим не спорил. Минимум четыре стола всегда сдвигались в один, несмотря на то, что количество участвующих в разговоре никогда не превышало пяти человек.
Все поглядывали друг на друга в ожидании начала, и тут постучали в окно. Марио подбежал к нему, отдёрнул занавеску и, разозлившись, начал трясти сложенными вместе ладонями, словно спрашивая у мешающего ему начать семейное собрание, чего тот хочет. На что получил: «Простите, я просто шёл мимо и решил заказать к обеду, заранее, несколько пицц. Встречаемся с родственниками сегодня! Погода какая хорошая, а?!»
– Мы закрыты! Видите, табличка на двери? Крупные красные буквы «CHIUSO»2!!!
Тут вмешалась Илария.
– Марио, ты что, совсем спятил? Ты так распугаешь наших покупателей. Быстро прими у этого синьора заказ и извинись!
Не выдержал и Фабио, который два года назад потерял жену и до сих пор не мог смириться с её отсутствием, а также с той мыслью, что в одиночку ему никак не осилить ведение ресторана.
– Я передаю тебе пиццерию не для того, чтобы ты хамил! Столько лет учили тебя с матерью – покойся с миром, моя прекрасная Гайя, – поднял он глаза к потолку (в этот момент Томмазо устало выдохнул и обрушил голову, заросшую густыми жёсткими волосами, торчащими во все стороны, на стол, а Стелла скрестила испачканные в синих чернилах пальчики, зажмурилась и вместе с дедушкой посмотрела вверх) – здесь всё должно начинаться с любви! Продукты это чувствуют, стены чувствуют, люди чувствуют! Будешь к ним добр – сможешь удержать и даже привлечь новых! А нет, так лучше и не берись!
– Ладно, ладно, пап, dai3! Погорячился. Сам знаешь из-за чего. Сейчас всё исправлю.
После этих слов Марио выбежал на улицу, положил руку на плечо возмущённому и даже слегка напуганному синьору, о чём-то с ним переговорил и, довольный собой, вернулся обратно.
– Вот! Это наш первый заказ к обеду. И всё должно быть в лучшем виде! – он продемонстрировал всем листок с названиями и количеством пицц и положил его на стойку рядом с меню, громко прихлопнув ладонью. – Ну что, а теперь начнём то, ради чего собрались?!
Внимания на Марио стало больше. Ещё бы! Ведь он не стал упираться, как это обычно бывает, и прислушался к просьбам близких. Только Томмазо не хотел поднимать головы и так и продолжал давить ей на стол.
– Эй, Томà4! Сейчас столешница треснет от тяжести твоих мыслей! Собирай свою гриву в хвост и просыпайся уже! Пора! На часах одиннадцать!
– Пожалуйста, делай, что он говорит, – прошептала брату на ухо, прикрывшись ладошкой, Стелла. Как вдруг ей показалось, что она услышала заботливый шёпот: «Всё будет хорошо, крошка. Ничего не бойся…» Но так как никто на него не отреагировал, придавать значения этому тоже не стала.
– Да почему я должен делать, что вы мне говорите?! – Томмазо резко вскочил и отодвинул стул. Мама отчаянно вздохнула, Стелла опустила глаза на колени и начала рассматривать рисунок на колготках. – Вы хотели, чтобы я закончил школу? Я не видел в этом смысла, но всё же сделал! Что дальше?! Так и будете всю жизнь говорить мне, что делать?! – он практически кричал. – И волосы я не хочу собирать! Вот прямо сейчас не хочу, а в следующую минуту могу захотеть и сделаю! А могу и вообще налысо их состричь! Понятно? Поэтому нечего мне давать свои советы! Вы со своими проблемами разобраться не можете, а ко мне цепляетесь! Да и потом, у вас своё видение на жизнь, у меня своё! – после этих слов он схватил джинсовую куртку со спинки стула и вышел на улицу.
Останавливать его никто не стал. Илария словно ничему не удивлялась, у Марио не осталось сил, и он просто облокотился на стену со словами «ну за что мне всё это», Стелла всегда молчала в такие моменты и со страхом представляла, что последует дальше. Только дедушка бросил на сына взгляд василиска и принялся размахивать руками. Сначала без слов, просто ходя взад-вперёд, а потом, будто накопив нужных аргументов, с обвинениями.
