1. Почему я решил написать эту книгу
Всё дальше от нас уникальный и страшный урок в истории человечества – советский период России (1917—1991). Всё меньше живых свидетелей его критических точек, всё дальше от обычного человека, всё непоситжимее высокотехнологичные СМИ, а значит сложнее отличить обывателю где правда, а где технологии манипулирования общественным сознанием в угоду политическому моменту.. Поэтому я почувствовал необходимость написать историю СССР, как она мне виделась и видится, наиболее искренне, без оглядки на мнения, будь то либералы или «патриоты». Я не историк, взгляд мой будет крайне субъективен (а существует ли объективность в чистом виде?), я ничего никому не собираюсь доказывать. Но так случилось, что жизнь моих родителей и моя практически перекрывают весь период существования СССР (отец родился в 1909 году, мама – в 1918, мне удалось застать людей, которые в сознательном возрасте видели гражданскую войну и даже участвовали в ней) Так получалось, что, к несчастью, мои родители, оказывались в эпицентре самых- страшных её событий – революции, голодомором коллективизации, сталинского террора, самой ужасной в истории человечества войны, Ленингадской блокады… Я не историк, я- свидетель, получатель знаний, что называется из первых рук, и как говорили в лагерях: «Не веришь – прими за сказку.» Геноцид армян и гражданская война оставили отца сиротой в 10 летнем возрасте и годы с 18 по 21 представляли для него борьбу за выживание на грани голодной смерти. В 20-ые годы отец жил на Украине, в Донбассе – в Луганске и Славянске и был свидетелем гримас НЭПа и комсомольской атеистической вакханалии. Мама моя – украинка, в девичестве Корниенко, осталась сиротой также в 10 летнем возрасте, когда её семью репрессировали и изгнали с родного хутора во время коллективизации. Выжила она чудом, попала в город, где от ужасов беспризорничества и детского дома её спасла, приютив, еврейская семья. Отец в 1936 году закончил первый Ленинградский медицинский институт, собирался заняться наукой, физиологией в лаборатории академика И. А. Орбели, ученика великого Павлова, но был мобилизован врачом в 1-ю дивизию НКВД, нёсшей охрану лагерей вдоль Беломорканала. Там он узнал изнанку СССР, эпоху большого террора с атмосферой взаимодоносительства, тотальной лжи, предательства, гибелью невинных, оклеветанных, и это, накладываясь на тяжкие впечатления детства с предательством самых близких ргодственников лишь убеждало его в порочности человеческой природы. Сам он выжил, как говорил, только потому, что никогда не участвовал в политических разговорах: сразу вставал и уходил. И тем не менее, однажды приехала машина и за ним, но в этот же день был снят нарком Ягода и арест отменился. Всей душой он рвался из полусумасшедшей глухомани в Ленинград, где оставалась его семья, постоянно подавал рапорты с просьбой о переводе. И вот в 1941 году его просьба была удовлетворена, и он попал в Ленинград. И почти сразу началась Война. С первого до последнего дня он провёл в кольце блокады, работая военно-полевым хирургом. В дальнейшем дошёл до Берлина, был свидетелем бездарного уничтожения личного состава бездарными командирами и никакие лукавые цифры нынешних военных историков, «доказавших» что боевые потери немцев и наших были равнозначны, по 8 миллионов, а 19 миллионов наших граждан – это потери только мирного населения меня уже не убедят.
Более половины срока существования СССР, 39лет приходится на мою жизнь. Я родился в 1952 году, так что детство моё пришлось на «оттепель» с новостройками и первыми полётами людей в космос. Я пережил краткий угар веры в коммунизм, своеобразную детскую болезнь, наступление которого Никита Хрущёв в 1960 году обещал через 20 лет, обещал торжественно с трибуны партсъезда. Большую часть своей жизни я прожил не в относительно благополучной и чистой Москве, а в типично пролетарском, несмотря на близость к Москве, городе, которых были тысячи и тысячи по всей России. Я видел постоянно «самый передовой и прогрессивный класс в истории человечества – пролетариат» ежедневно: грязь, нищету, ограниченность, повальное пьянство, с жалкой клоунадой, драками и поножовщинами, бесконечные очереди в магазинах за продуктами и предметами самого элементарного обихода, в которых проходила большая часть нерабочего времени женщин, когда не было даже представления, что существует такая буржуазная роскошь, как туалетная бумага (пользовались газетами, но осторожно, чтобы на необходимых клочках не было портретов вождей). Восемнадцать лет правления Брежнева я дышал атмосферой тотальной лжи, оставленного сталиным в наследство страха перед властью, для которой жизнь отдельного человека была не ценнее жизни комара, и неосторожное слово могло навсегда поломать судьбу, страха перед вполне реальной угрозой всепланетного ядерного апокалипсиса, на краю которого балансировало безграмотное советское руководство – безграмотные геронтократы, доставшиеся стране в наследство из окружения Сталина и до последнего вздоха цепляющиеся за власть, а старшее поколение боялось голода, который многим из его представителей пришлось испытать не единожды.. Видел я и советское колхозное село: стадо коров, покорно стоящее по колени в грязи в загоне под дождём, ржавую загубленную технику, вечно пьяных трактористов, и почти в каждом селе разбитая церковь или, в лучшем случае, превращённая в склад или развалины, превращённые в отхожие места, места ночных сборищ алкоголиков и хулиганов. Их облупленные до красного кирпича замшелые стены с вырастающими на покрытыми нанесенной ветрами землёй крышах и уступах, травами и наивными берёзками, чёрные ржавые купола без крестов редко с крестами, но почерневшими, покосившимися, изогнутыми тоже являлись неотъемлимым атрибутом пейзажа советской деревни, придавая ему настроение тоскливой и вечной безнадёжности. Как всё меняется: сейчас почти все они восстановлены и украшают золотом куполов и белизной стен русский пейзаж, неожиданно радуя глаз, среди лесных просторов или нарушая урбанистическую унылость… Но верю ли я в почти моментальное перерождение коммунистов в Православных?))) Не в смиренных и мудрых христиан я вижу в них, а канализированную в иное русло ненависть «к не таким как мы».
Пишу потому что современное поколение молодёжи просто не может даже представить масштабы лжи, в которой мы барахтались. Напротив, в её среде всё более вызревает слащаво-ядовитый миф о могучем социально справедливом государстве и вполне благополучном быте простого человека в СССР. Для меня видевшего духовную и материальную нищету противоестественного, карикатурного образа жизни, называющего себя социализмом, это дико и печально.
