ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
КУКЛА.
ГЛАВА 1.
Зима тысяча девятьсот девяносто третьего года, после январского затишья, напомнила о своих правах небывалым снегопадом. Небольшая площадь перед автовокзалом была завалена выпавшим снегом. В нём утопали машины, толпящиеся по периметру здания пушистые ёлки и одиноко стоящий на невысоком постаменте памятник. Циклон, обрушившийся в середине недели на город, уходил, оставляя после себя холод крещенских морозов.
На второй платформе собралось человек двадцать, ожидавших отправления сто сорок седьмого рейса. Старенький потрёпанный ПАЗик, не смотря на все усилия водителя, отказывался заводиться. Время шло. Уходить в тёплое помещение автовокзала народ не собирался.
–Уже час копается, – очередной раз, глянув на висящее над аркой электронное табло, сказал Вадим
–Околеть можно! За это время могли и другой автобус подать, – поддержал его Игорь.
– Издеваются над людьми, – женский голос
за их спинами выразил назревшее всеобщее возмущение.
Один из пассажиров, пожилой, грузный мужик, в валенках и тулупе, тяжело дыша, от излишнего веса, переваливаясь с ноги на ногу, потопал в сторону стоявшего автобуса. Подняв свой сумки, народ медленно потянулся за ним следом. Когда все подошли вплотную, к открытым дверям, шофёр очередной раз скрылся в салоне, гремя, какими-то железяками.
–Сломался окончательно, – сообщил мужик, в валенках и тулупе, безрадостную новость.
–Пусть – другой дают! – загалдели не состоявшиеся пассажиры.
–Другого не будет, – шофёр появился на верхней ступеньке автобуса. – Все машины на линии, свободных нет. Следующий рейс полчетвёртого.
Возмущение спало, как-то само собой. Люди потащились назад к кассам. Игорь с Вадимом остались.
–Рыбалка накрылась, – Вадим снял свою сумку с плеча и поставил её, на снег.
–Месяц собирались! съездили…, – Игорь, не договорив, замолчал, разглядывая заснеженные ёлки.
–Может на городскую плотину? – внёс предложение Вадим.
–Пескарей ловить! Не пойдёт! У меня кошки нет, – отверг, выдвинутое Вадимом предложение Игорь.
–Что теперь?
–Сдадим билеты, – Игорь сунул руку в карман и достал два автобусных билета, – Два пятьдесят плюс два пятьдесят – это пять, да пятёрка на обратную дорогу. Итого десять.
–Твоя жена в час, наверное, вернётся, пошли ко мне, – Вадим растирал щёку.
–У тебя, что дома четыре штуки есть? – поинтересовался Игорь.
–Нет, но найдём.
–Где? В твоей общаге одни студенты!
–У Печёнкиных занять можно.
–Печёнкины последний раз зарплату, как я и ты, три месяца назад видели. Кстати всё спросить хочу: – как ты без денег живёшь? В магазине вроде продукты бесплатно не дают, а в займы ты, у нас с Иркой не разу не брал…
–Сейчас не покупаю: заварка, сахар, картошки с пол – мешка осталось до конца месяца хватит.
–Этим, сыт не будешь.
–Дежурств, в больнице много, там и ем.
–Хорошо вы, врачи, устроились нам учителям хуже.
–Преимущество на лицо. Больные, это дерьмо, правда не едят… Предпочитают лопать свои передачи!
–Ну, ладно! Вернёмся к нашим баранам! Где взять четыре штуки?
–Пять, – поправил Вадим, – сигареты кончаются.
–Пошли к Ирке. Она в драмтеатре, объясним ситуацию.
–Может не стоит? – засомневался Вадим. – Скажет: как встретятся – так бутылка.
–Во первых, про тебя никогда не скажет. Ты у неё ангелом хранителем в штате числишься. Во – вторых, мы собрались ехать на рыбалку и не наша вина, что автобус сломался. Столько времени мёрзли. Выходной день – коту под хвост! Что, теперь по домам, что ли?
–А если у неё последние деньги? – идти к Ирине Вадиму не хотелось. – Пошли ко мне чай попьём.
–Жди последние! Она, знаешь, какая у меня экономная! Тысячу рублей на месяц, запросто растянуть может. Кроме того, переводы с английского делает. Там расчёт всегда наличными и сразу. Идём!
В драмтеатре шёл КВН среди школ города. Зал был переполнен старшеклассниками Кировского района. Игорь сказал: – «сейчас» и исчез в толпе. На сцене что-то говорили. «Детишки» периодически покатывались со смеху. Вадим пробрался по переполненному проходу зала ближе к сцене и пристроил между рядами сумку, чтобы не мешалась. Перед ним три, великовозрастных балбеса пили баночное пиво небольшими глотками, ни от кого не таясь.
«Сейчас наша училка танцевать будет!» – сказал один из них, помахивая банкой.
–Японские куклы есть? – На сцене новый русский, держа пальцы «веером», надменно смотрел на продавца магазина.
–Кончились. – Худенький школьник, игравший работника прилавка, слегка согнулся, стараясь угодить покупателю. – Есть, наши! Русские! Конверсионные! – Его рука указывала на большой картонный ящик.
–Не надо. Танк я на прошлой неделе купил. – Хорошо одетый толстяк развернулся, чтобы уйти.
Продавец тут же повис на нём.
–Совсем не танк!
–Ну, значит баба, которая косит или носит…
–Танцует! К примеру – цыганочку…под водочку с огурчиками! Это же экспериментальный образец!
–Ладно, покажи.
Из открытой коробки посыпалась стружка. Вадим задержал дыхание от неожиданности. В ярком цыганском платье, раскинув руки в стороны и развернув ладони к залу, стояла Ирина.
Продавец засуетился, стряхивая с неё опилки.
–Сейчас программу наберём, – громко сообщил он, отходя в сторону и доставая пульт от телевизора из кармана.
Свет погас. Послышались первые аккорды музыки. Медленная мелодия, возникшая откуда-то издалека, уже через несколько секунд, звенела натянутой струной, едва сдерживаясь, в своём бешено нарастающем ритме. Чуть опоздав, яркий луч прожектора выхватил из темноты стройную фигуру женщины. Ирина действительно чем-то напоминала куклу. Её длинные, вьющиеся, мелкими колечками «мокрой химки» пряди волос, блестящие глаза, и слегка приподнимающаяся, в учащённом дыхании грудь, притягивали к себе внимание зала.
Медленно, как будто раздумывая, Ирина вскинула руки вверх. Широкие рукава платья упали на плечи. Юбка слегка приподнялась над каблуками. Вадим видел, как блестят её глаза и как её тонкие пальцы дрожат от напряжения,
За первым шагом, последовал – следующий шаг. Зал, притихнув, следил за Ириной, и каждым движением её тела… Музыка уже рвалась откуда-то с высоты сумасшедшим потоком водопада. Ирина танцевала красиво с необычайной лёгкостью, без труда удерживаясь на высоких каблуках. Смешивая цыганские движения с испанскими, латиноамериканскими и ещё чёрт знает какими, она держала в напряжении зал, заставляя следить за собой, в немом восхищении сотни глаз.
Стоящие, впереди Вадима балбесы, забыв про пиво, таращились на сцену. Платье Ирины, метавшееся вместе с ней разноцветным ворохом красок, открывало на доли секунд живот, ноги и руки. Глаза Вадима непроизвольно, но вместе с тем цепко, выхватывали среди кружащейся ткани её обнажённое тело. Это было как наваждение. Музыка, двигающаяся ей в такт женщина, луч света… Неожиданно мелодия оборвалась и Ирина замерла. Материал, поднявшийся вверх юбки, мягко скользил вниз, по застывшему в напряжёнии телу, скрывая то, что ещё миг назад было доступно для взоров притихшей публики. И всё же часть ткани, перехлестнув руку, задержалось на предплечье, оставляя высоко открытыми ноги.
