Есть книги, при каждом прочтении которых открывается что-то новое и неожиданное. Наверное, у каждого это своя книга. У меня – «Три мушкетера» Александра Дюма. Перечитывая ее не так давно, я обратил внимание на одну загадку, пытаясь разгадать которую я и пришел, в конце концов, к написанию повести, предложенной вашему вниманию. Суть этой загадки такова: кто все-таки из четырех отважных друзей самый таинственный?
Попробуем разобраться. С главным героем, д’Артаньяном, все понятно – и биография его (романная) нам известна, и происхождение, и причины приезда в Париж. Главный кандидат на самую таинственную личность, без сомнения, Атос… Так ли? Да нет, оказывается! Он лишь напускает на себя таинственность! Довольно скоро (вместе с д’Артаньяном) мы узнаем о нем многое: и то, что он – граф де Ла Фер, и о трагедии, которая разбила ему жизнь и заставила под вымышленным именем поступить в мушкетеры простым солдатом. Дальше – Арамис. Может быть, он? Тоже нет. Арамис, конечно, занят постоянно какими-то интригами, старательно что-то скрывает от друзей и от читателей – но в то же время рассказывает д’Артаньяну немало о прошлой своей жизни. О том, например, как, будучи молоденьким аббатом, поссорился с неким офицером, как потом отомстил, убив обидчика на дуэли, как по этой причине временно снял с себя сутану и, пользуясь поддержкой друзей отца, поступил в мушкетеры (опять-таки под вымышленным именем).
И так получается, что только о самом, казалось бы, простом из великолепной четверки, о Портосе – мы не знаем ровным счетом ничего. При этом образ его далеко не так прост, как это может показаться на первый взгляд. Читатели традиционно воспринимают его как добродушного, недалекого великана, охотно предоставляющего свою шпагу и немалую физическую силу друзьям, более сообразительным и ловким (даже глава о том, как Портос и д’Артаньян, во второй книге, выбираются из ловушки, устроенной Мазарини, называется «Сила и ум»). Но при внимательном прочтении бросаются в глаза некоторые сцены и выражения, противоречащие такому восприятию. Вот, например, фраза из начала романа. Знаменитая дуэль, ставшая началом дружбы мушкетеров: «Оставались Портос и Бикара. Портос дурачился, спрашивая у Бикара, который, по его мнению, может быть час, и поздравляя его с ротой, которую получил его брат в Наваррском полку…» Не очень соответствует поведению примитивного увальня, не так ли? Скорее – насмешливый, ироничный бретёр. Далее, именно Портос нашел своему молодому другу замечательного слугу Планше:
«Слуга был рекомендован Портосом. То был пикардиец, которого славный мушкетер нанял в тот самый день по случаю этого самого обеда; он увидел его на мосту Ла-Турнель, где Планше – так звали слугу – плевал в воду, любуясь разбегавшимися кругами. Портос утверждал, что такое занятие свидетельствует о склонности к созерцанию и рассудительности, и, не наводя о нем дальнейших справок, увел его с собой…»
Разумеется, обоснование рассудительности вызывает смех, но ведь Портос оказался прав: д’Артаньян приобрел не только преданного, умного и ловкого слугу, но и верного друга.
Вот его отношение к суевериям, характерным для того времени (да и нынешнего тоже):
«– Верите ли вы в привидения? – спросил Атос.
– Я верю только тому, что видел, и так как я никогда не видел привидений, то не верю в них, – ответил Портос».
А вот, например, любопытный момент из описания осады Ла-Рошели, еще лучше характеризующий нашего героя:
«– А ты знаешь, – сказал Портос, – ведь свернуть шею этой проклятой миледи – меньший грех, чем убивать бедных гугенотов, все преступление которых состоит только в том, что они поют по-французски те самые псалмы, которые мы поем по-латыни…»
Так что не так уж прост этот великан. Он насмешлив, ироничен (иногда – до язвительности), остроумен, хорошо разбирается в людях, склонен к парадоксальным суждениям – и одновременно является основным в великолепной четверке носителем здравого смысла.
И, как я уже писал выше, именно о его прошлом мы не знаем ровным счетом ничего. Ни того, что собой представляла его прежняя, домушкетерская жизнь, ни даже того, зачем ему, собственно говоря, понадобилось скрывать свое настоящее имя при поступлении на службу.
Последнему обстоятельству Дюма как будто дает объяснение – в романе «Двадцать лет спустя»:
«– Как зовут моих друзей? – повторил д’Артаньян, не решаясь довериться кардиналу вполне.
– Да. Пока вы ищете, я наведу справки, со своей стороны, и, может быть, кое-что узнаю.
– Граф де Ла Фер, иначе Атос; господин дю Валлон, или Портос, и шевалье д’Эрбле, теперь аббат д’Эрбле, иначе Арамис.
Кардинал улыбнулся.
– Младшие сыновья древних родов, – сказал он, – поступившие в мушкетеры под вымышленными именами, чтобы не компрометировать своих семей! Длинная шпага и пустой кошелек, – нам это знакомо».
Но в том же романе, когда д’Артаньян просит у кардинала Мазарини баронский титул для своего друга, тот отвечает: «Человек без роду, без племени. Над ним будут смеяться!» И значит, предыдущие слова Мазарини насчет древних родов относятся к Атосу и Арамису – но не к Портосу.
Еще одна деталь – знание испанского языка:
«– Вот странность! – заметил Портос, медленно поднимая голову и изумленно глядя на своих друзей. – Оказывается, я знаю английский язык! Я понимаю все, что вы говорите.
– Это потому, мой дорогой, что мы говорим по-испански, – сказал ему Атос со своим обычным хладнокровием.
– Ах, черт возьми! – воскликнул Портос. – Какая досада! А я-то думал, что владею еще одним языком» («Двадцать лет спустя»).
Кстати, и здесь мы видим, что Портос за словом в карман не лезет. А вообще из этой цитаты можно сделать вывод, что испанскому языку он не учился – испанский для него родной. Как и французский. Будь на месте Портоса д’Артаньян, все объяснялось бы легко: для гасконцев, живших на границе с Испанией, испанский действительно был таким же родным языком, как и французский. Но о Портосе у Дюма сказано, что он – из Пикардии. Вот Атос говорит о поведении д’Артаньяна и Портоса, вероломно арестованных кардиналом Мазарини:
«– Это две горячие головы: один гасконец, другой пикардиец, – сказал Атос. – Они оба быстро воспламеняются и так же быстро остывают».
Словом, объяснить загадку Портоса, вернее, его предыдущей биографии, оставаясь в рамках романа Александра Дюма, не представляется возможным. Но ведь у персонажей «Трех мушкетеров» имеются исторические прототипы! Разумеется, Дюма обращался с подлинными событиями весьма вольно, но какую-то реальную основу приключения его героев имеют. Так не лежит ли разгадка в биографии именно прототипа нашего великана? Кем он был, настоящий Портос?
