Там, где горели мои кости
Я был всегда мёртвым.
– Ты слышишь меня, Джим?
Было долгое молчание, а потом хилым голосом ответил старичок:
– Что?
– Ладно. Забудь. Где мы сейчас? Это же, наверное, как чистилище, да?
– Да. Скорее всего.
Сознание – это чувство, благодаря которому ты можешь отличаться от других людей. У тебя появляется своё мнение, точка зрения, которую ты будешь отстаивать в любых моментах.
– Джим. Я не помню, как умер. Джим… Ты тут? Джим… Я не хочу оставаться здесь один! Джим! Чёртов ты старикан, всё-таки оставил меня одного! – Раздражённо бормотал себе под нос мужчина лет сорока, чей час ещё не наступил.
Чистилище – это место, в котором душа ждёт своего суда перед Господом Богом.
– Меня раздражает это место! Я всю жизнь был атеистом, а тут оказался в чистилище. Вы серьёзно? Уж лучше в ад…
– Эй, где я? – Задался странным вопросом юный подросток.
– Аллилуйя!!! Здравствуй, дорогой друг. Скажи, как ты умер? – Развеселившись, сказал мужчина.
– Я мёртв? Но почему? – Говорил ребёнок заплаканным голосом.
– Эй, дружище. Это уже не имеет никакого смысла. Все мы умираем! Я умер, правда не знаю из-за чего, но, скорее всего, из-за какого-то ужасного поступка, но даже это уже не имеет никакого смысла. ВЕДЬ Я МЁРТВ! Поэтому не расстраивайся и пойдем, покидаем со мной этот мяч, а то Джим был не очень активный, а потом совсем исчез.
– Я…я…не хочу умирать, – грустно произнес парень.
– Успокойся, брат. Всё уже решено, а дальше не наше дело. Не печалься, а то больше времени потеряешь, чем получишь какую-то пользу. Посмотри, какая тут красота! Это же просто прекрасно! Ты это, заканчивай со своей грустью. Давай лучше мяч покидаем.
– Как думаешь, что с нами будет? – Задал мальчик вопрос с грустной интонацией мужику.
– Да, что же ты привязался к этому? Кто же знает, что с нами будет? Единственное, в чём я точно уверен, так это в том, что второй раз умирать не стану, – сказал со злобной улыбкой мужчина.
– А, понятно, – сказал паренёк и замолчал, погружаясь в свои раздумья…
– Слушай. Ты может, не умеешь играть в мяч? Я покажу. Просто это место ужасно меня раздражает, а так будет хоть какое-нибудь развлечение, ты понимаешь??? – С надеждой на ответ и с нервозностью внутри задал вопрос мужчина.
Ребёнка пугали резкие реплики товарища, поэтому он держался от него подальше.
Его больше интересовало место около дуба, рядом с которым хорошо было рассуждать о жизни.
Дальше мою историю продолжит рассказывать тот, с кого она началась:
«Не люблю таких детей. Они делают из мухи слона, хотя выхода же всё равно нет. Остаётся только ждать этого судейства и всё.
Чего это он молчит? Говорить со мной не хочет? Ну и ладно, больно надобно. Просто скучно.
Я вот всю жизнь вёл не очень хороший образ жизни, и я не стыжусь этого, а надобно?
Смерть – это же не приговор, это обычное явление, оно с каждым происходит.
Как странно, что не многие это понимают. Им почему-то сильно нужна эта жизнь, но для чего? Что такого они хотят сделать? И сделают ли?
Я лично всю жизнь пил, вёл распутный образ жизни, грабил, не помню, но может даже убивал, а теперь сижу здесь в чистилище и все мы равны перед Господом Богом.
К чёрту всё, пойду к этому пареньку и поговорю с ним!»
– Ей-богу как же тут красиво! Мы тут с Джимом любили чай пить. Чёртов старикан! Обижен я на него. Ведь как-никак он мне друг, а даже не попрощался. Никогда здесь нет ночи. Сплошное солнце. Ты здесь несколько дней будешь, пока не придет твоё время, – со вздохом сказал я.
Парень так ничего и не ответил.
– Ты не обижайся на меня. Я не хотел задеть твои чувства. У меня просто тяжелая судьба, из-за чего появились совсем другие взгляды на жизнь, которые, наверное, вообще не совпадают с твоими. Я понимаю твою тягу к жизни, но ничего, к сожалению, уже не изменишь. Мы мертвы, друг, но не унывай, как-нибудь пробьёмся!
– Я и не обижаюсь. Всё в порядке. Просто поверить в то, что я мёртв очень трудно,
– ответил со вздохом парень. – Я вёл здоровый образ жизни, занимался спортом, с плохими компаниями не связывался, а тут раз – и умер. Я даже в церковь ходил каждое воскресенье.
– Эх, понимаю. Честно говоря, я всегда был чёртовым кретином, и, наверное, меня целый город ненавидел! Вот разбей голову об стену и всё равно не вспомню, как я умер. – Сказал я с какой-то иронией.
– Я, кстати, тоже не помню. – Сказал с улыбкой паренёк.
– Ну, вот и подружились. Сыграем в мяч? А потом могли бы чай попить. Джим любил это дело, а потом он засыпал. Ох, уж этот храп. В жизни не слышал такого громкого храпа.
Хороший был мужик. Чёртов Джим. Скучаю по тебе! Так что, ты со мной?
– Нет, пока ещё трудно чему-то особо радоваться. Да, вот и подружились, – говорил грустным тоном, но уже более оживленно парень.
– Ну, тогда давай попьём чаю. Ты же не против этого? – С радостью ответил я.
– Нет, даже наоборот жажду этого, но как он здесь появится? – В недоумении был парень.
– Это может показаться магией, но здесь такое появляется из пустоты.
И в тот момент перед нами оказался сервизный столик, на котором находился жасминовый чай (чёртов чай, мой не любимый!) с двумя кружечками на блюдцах и сахарницей.
– Эх, чёртов чай, но он не испортит этот чудесный день. Всё-таки я рад, что познакомился с тобой паренёк, а то один бы я тут точно сошёл с ума, хотя это место по праву можно называть райским. Ты говорил, что каждое воскресенье ходил в церковь. Правда? А я вот никогда её не любил. Просто мне пытались всегда её навязать. Вся семья и твердила только о том, что мне надо сходить в церковь, а я говорю, что нет и всё. У меня даже из-за таких ссор в голове самые ужасные мысли появлялись.
– Ну, все мы разные. Кто-то верит, кто-то нет.
– Помню, что за какое-то время до смерти, я всё-таки сходил в церковь, и что-то произошло ужасное, везде была кровь, но это прошлое. Теперь же я буду жить, наверное, по-другому. – На душе стало грустно, что-то начало прорываться в моей голове, но я так и не вспомнил, как же я умер. – Ладно, друг, чувствую, что пришло моё время. Бывай! И главное не унывай. Свидимся ещё.
На этом и закончилась история. Я ушёл и начался мой суд.
– Кровь? Церковь? Я вспомнил. Он был мой убийца. – С этими мыслями парень и остался сидеть около дуба, осознавая то, что уже нельзя ничего было изменить, а если серьёзно, то, как же тут чертовски красиво!
