Всё началось пять лет назад. Алекс как наяву видел эту ночь. И ненавидел её. Ещё бы: жил себе, взахлёб читал тома по артефакторике1, строил планы на столичную академию магии и самое сложное – оставался за старшего с двумя непоседами-сёстрами, пока родители отбывали по делам. Целый купеческий особняк был в их распоряжении и становился полем для экспериментов. То Алисия упрашивает поставить затишающие чары на домашние туфельки, чтобы утащить с кухни второй кусочек торта, то Эйлин требует помощи – сделать шпаргалку из самопишущего пера. Или обе, подросшие, устраивают девчачьи посиделки с подругами и украдкой пробуют шампанское, перелитое в бутылку от лимонада…
Неугомонные, жизнелюбивые, упрямые и утомляющие. Они отвлекали его от дел и не давали вдумчиво дочитать главу. Сколько было шуток про его затворнический образ жизни в двадцать лет! Про то, что никого он не видит, кроме друзей детства и гостей отцовского магазинчика с антиквариатом. Что не помогал бы по делам уезжающему купцу – и вовсе бы света белого не видел!
А кончилось всё вот так: света белого он теперь и впрямь никогда не увидит. И всё ради того, чтобы его видели Эйлин с Алисией…
Тогда, в том мерзком году, они всего лишь допоздна задержались за прилавком. Сортировали привезённые отцом диковинки, спорили, бережно разворачивали шуршащую упаковочную бумагу и ставили хрупкие статуэтки на полки. Как забавно было слушать попытки тринадцатилетней Алисии читать на чужом языке рецепты зелий и её комментарии о том, для чего их могли применять в те давние времена! Так они и вывалились на улицу в осенних закатных лучах – хохоча, с удовлетворением от хорошо сделанного дела, предвкушая ужин…
А встретили их вой, треск заклятий, каменное крошево, пыль в глаза… Смазанная тень. Много теней, вспышки, грохот. Алекс едва успел опознать в нелепом мечущемся силуэте вампира. Безумного, дряхлого вампира, невесть как сорвавшего с себя сеть удерживающих заклятий конвоя. Теперь отряд магов не вёл его, а догонял и снова пытался обездвижить. Но нечисть уже учуяла близость подростков и рывками дёргалась навстречу, к парализованным от ужаса людям. Маги не успевали. Алекс видел как попало заклятье в сутулую спину вампира, как он пошатнулся, но сделал ещё один шаг к девчонкам.
«Кинуться на него! Оттолкнуть его!» – мелькнула у Алекса мысль. – «Так он не доберётся до Эйлин! Маги успеют!»
И парень прыгнул, успел сбить с ног замедленного, ослабленного магией и голодом вурдалака2. Дал решающие две секунды отряду, и беглец снова бессильно, по-животному взвыл в руках у стражи. Две секунды, две спасённых жизни, несколько царапин, ушибов, ожоги от заклятий, дикая боль в рёбрах и першащее горло. Жар, а затем озноб и ледяной холод, продирающий до костей. Судорога, прошившая всё тело. Ничего не понимая, Алекс поднёс дрожащую ладонь к лицу и обмер: помимо ссадин на его коже обнаружилась недвусмысленная рваная рана. Бешеный вампир вцепился в руку и разорвал кожу. Очередная волна озноба и першение в горле подтвердили его отвратительную догадку – это первые отголоски того самого вампирского голода! Алекс зажмурился.
Над его головой замаячил силуэт одного из стражей. К нему рвались Лиси и Эйли, которых предусмотрительно удерживали ещё двое стражнкиов. Остальные волокли надёжно спелёнутую нечисть.
– Эй, парень!
Алекс медленно поднял голову и встретил взгляд стража. Ожог на его щеке постепенно бледнел и через несколько мгновений исчез, оставив кожу совершенно здоровой.
– Парень, обездвижу тебя, не серчай, – мужчина дёрнул кистью, творя заклятье.
– Выжги это, – прошептал тот, выискивая взглядом плачущих и вырывающихся сестëр за спинами стражников.
Молодой маг нервно осмотрелся и уселся на корточки, поближе к пострадавшему. Заговорил тихо, делая вид, что оказывает первую помощь.
– Невозможно. Запоминай: жечь тебя нельзя, ты не нарушал имперских законов. И вылечить нельзя, нет таких сил. Считай, что ты болен.
– Мне к ним нельзя, – в отчаянии прошептал Алекс, глядя, как уводят к дому его сестёр, то и дело оглядывающихся. Он нашëл в себе силы улыбнуться им, раз заклятье не сковывало его мимические мышцы.
– Тебе бы из города исчезнуть, – кивнул мужчина, ободрëнный самоконтролем и сознательностью собеседника. – Пока ты инстинкты контролировать не научишься. Семью твою жаль, но сам понимаешь…
– Я уйду. Я их защитил, но теперь нужно сделать это ещë раз, – с горечью ответил парень.
А маг, видимо, отследив его состояние, принял решение, как поступить.
– Скажу тебе сразу: тебя обратил высший вампир, хоть и сумасшедший. Но ума его боги лишили не сразу, а на допросах. Или когда он с каким-то богомерзким культом спутался, которые ему жертв притаскивали. Якобы бы проклятых их божком и недостойных жить. А значит, сам ты кукухой не тронешься и, слава богам, рабом не станешь. Он к казни приговорëн. Повезло тебе, понял?
Алекс с усилием переборол мерзкую слабость и кивнул.
– А вот учить тебя некому. Это точно не в академию… – размышлял стражник, рывком поднимая тщедушного парня с земли. – Идти попробуй, выведу тебя за ворота… Только чтоб молчал ты об этом, если спросят.
– Почему ты помогаешь мне такому? – прохрипел Алекс, пытаясь поменьше опираться на спутника. Сейчас ломота в костях напомнила ему состояние при сильной простуде.
Он не оглядывался на дом. Не верил. Даже если умом понимал, что каждый шаг сейчас навсегда отрывает его от любящей семьи, уютного особняка, увитого плющом, где прошло детство. От голоса матери, еë улыбки и любящего взгляда, обращённого на своего мужа… От хваткого и темпераментного отца, его поручений, их общих планов… От ночных посиделок с сëстрами у потрескивающего костра над рекой, у обрыва, под кронами сосен. Парень собирался переезжать, чтобы учиться в столичной академии магии и со временем посмотреть на знаменитые артефакты королевства, раскиданные по городам. Он планировал погрузиться в свои дела через полгода и совершенно не так. Больше того, он и с другими расами-то не был близко знаком! Ни с демонами, ни с вампирами. Это его друг детства однажды с восторгом шептал, что его девушка – самая настоящая таинственная и молчаливая вампирша. Да и то, может быть, соврал.
Поток мыслей лился отвлекая от реальности. Потому, наверное, так безропотно Алекс прошагал к воротам. Даже выпрямил спину и шëл уже сам, вполуха слушая стража правопорядка.
