Богдан жадно целовал губы Эмилии. Её лицо. Он сжимал в своих больших горячих руках ее грудь и настойчиво мял их.
Эмилия вздыхала все тяжелее и сопротивляться с каждой секундой становилось все сложнее.
Особенно, когда Джамбула с силой раздвинул ей ноги. Платье само поднялось и Эмилия почувствовала, что осталась в одних мокрых трусиках перед незнакомыми мужчинами.
– Хорошо, только тихо, чтобы муж не услышал.
Эмилия знала, что Богдан и Джамбула нарочно подпоили её мужа во время ужина на закате на палубе. Они вместе ныряли в воду, и каждый раз опрокидывали по рюмочке, между ныряниями.
Правда Максим пил по настоящему, а Богдан и Джамбула выливали водку в море.
Впервые она почувствовала, к чему все идет, когда Богдан подсел к ней близко-близко за общим столом и, накладывая шашлык ей и её мужу, не прекращая беседы о былых временах совместной с Максимом работы в Тбилиси, начала беззастенчиво и по хозяйски облапывать её коленки под столом.
Эмилия ещё тогда почувствовала, что ей трудно не возбуждаться, когда высокий крепкий голубоглазый брюнет с низким голосом и властным поведением так обходительно ведет себя на людях и так грубо под столом.
Однако, как приличная жена, Эмилия пыталась отстроиться от него. Но, когда она пошла в трюм за свежим луком, Джамбула – друг Богдана, хозяин яхты, к которому Богдан пригласил их с мужем на ужин стал к ней приставать.
– Мне сказали про тебя, что ты шлюха.
Джамбула приблизился к Эмилии в плотную. Она почувствовала как вздымается его перекачанная в спортзалах грудь, легкая льняная рубашка была расстегнута на груди. Эмилии несколько раз за вечер ловила себя на мысли, что заглядывается на его волосатую грудь и золотой крестик слишком часто для замужней девушки, но события последних дней заставляли её представлять себя с каждым встречным.
В ее голове невольно крутились мысли: «А какой у него болт?», «Интересно, а как он трахается?» и единственное на что она пыталась переключиться в этот залитый закатным солнцем вечер это готовка и накрывшие на стол.
Поэтому Эмилия суетилась чрез меры и даже заслужила несколько насмешек от пьянеющего мужа: «Всё, садись уже. Все уже поняли, какая ты у меня хозяюшка».
Но от присутствия сразу двух малознакомых мужчин – друзей мужа делало Эмилию рассеянной.
И вот, спустившись в трюм за свежим луком, она встала лицом к лицу с Джамбулой.
Он улыбаясь царапнул её своей щетиной и сделал шаг прямо на девушку.
– Не ломайся.
Джамбула сунул руку под подол легкого летнего платья.
Дырка Эмилии моментально сжалась и выделила обильную порцию смазки. Пальцы Джамбулы надавили на пухленький бугорок трусиков и мужчина почувствовал влагу.
– Хорошая, давалка. Муж еще не уснул, а она уже готова…
Глаза Джамбулы блестели, изучая каждую эмоцию дрожащей девушки.
– Отпусти.
Он прижал ее своим поджарым телом к стене.
– Знаешь, в чьей каюте ты сегодня будешь ночевать?
На борту было все три каюты, одну из которых отвели для неё с мужем.
На палубе играла музыка и Богдан с Максимом оживленно вспоминали былые времена совместной предпринимательской деятельности в СНГ, а в трюме Джамбула сводил Эмилию пальцами с ума.
Эмилия постанывала и из последних сил отталкивала турка от себя слабыми ручонками. Вынуть его обвитую крепкими мышцами лапу у себя из промежности никак не получалось и вся эта возня приводила только к более плотному контакту ее клитора и его наглых пальцев.
Эмилия уже содрогалась от предоргазменных судорог, когда Джамбула легонько шлепнул ее по лицу, чтобы привести в чувства.
– Спокойно, сучка. Угомонись.
Течка медленно распространялась по коже за пределы пропотевших трусиков стекая капельками по бедрам.
– Кончишь, когда я скажу. Ясно, сука?
Джамбула решительно схватил Эмилию за горло и поцеловал в накрашенные для мужа губы.
Мясистый язык раза в два больше её собственного моментально заполонил её нежный ротик. Он подавил сопротивление ее языка и хозяйничал во рту замужней девушки.
– Ну ка скажи мне, кто ты?
Джамбула легонько шлепнул Эмилию по пизденке под платьем. Воспитательно.
– Я ваша шлюха, – отведя глаза в сторону от стыда проговорила Эмилия, понимая, что уже давно пора бы вернуться на палубу, что если я не скажет того, что мужчина хочет услышать, то ее отсюда вообще не выпустят.
