Инна уютно расположилась в кресле зала ожидания столичного аэропорта. Голубой брючный костюм из мягкого флиса без особого труда позволил ей сложить ноги в позу лотоса, выпрямить спину и расслабиться. Раскинутые руки девушки опирались на колени, большой и указательный пальцы соприкасались, легкая улыбка на лице, прикрытые глаза, в общем, все, как и положено в йоге. Инна, благодаря асане – удобному и устойчивому положению тела – перед каждым важным этапом в жизни погружалась в свой внутренний мир, в котором хорошо и спокойно, где никто не мешает думать, вспоминать, мечтать и готовиться к предстоящим событиям, тем более, когда не знаешь, что тебя ожидает. Она сама создала свой мир, гордилась этим, потому что стала лучше понимать и тот, который ее окружает.
Шум аэропорта не мешал, не беспокоил, не раздражал. Пассажиры с интересом засматривались на очаровательную светловолосую девушку, удивлялись и даже по-хорошему завидовали, не прочь и сами расслабиться, отвлечься от своих дорожных и жизненных проблем, но атмосфера аэропорта не отпускала, заставляя следовать правилам толпы. Люди не сопротивлялись. Перед посадкой на борт международных авиалиний еще оставалось время, и Инна его не теряла. Она вновь и вновь прокручивала в памяти последние наставления Анастасии Петровны…
Месяц назад Инна подъехала на своей легковушке к берегу подмосковной речки. Мимо проплывала груженая песком баржа. Мост развели и люди ждали, когда движение через реку восстановят. Ничего не изменилось в этих краях с тех пор, как десять лет назад в такие же августовские дни Инна вместе с коллективом районного отдела культуры на автобусе направлялась в деревню Макшеевское. Чирикали и суетились вездесущие воробьи, каркали вороны, пытаясь перекричать работников моста, которые грозили мальчишкам, так и норовившим плюхнутся в воду с деревянного парапета.
«Зачем я здесь? – думала Инна. – Что-то я оставила здесь, наверное, часть себя». Она вышла из машины и подошла к берегу. На мелководье плескалась рыба, чешуя которой блестела на солнце и притягивала взгляд. После долгого пребывания в мегаполисе от свежего воздуха слегка кружилась голова. Мост тем временем свели, и машины одна за другой неспеша стали перебираться на другой берег. Инна выехала на полевую дорогу, до деревни оставалось несколько километров. Воспоминания не давали покоя.
После окончания института волею судьбы Инна устроилась на работу в районный отдел культуры, хотя она не поняла, почему отдел так называется. Сотрудники чем только ни занимались, но к слову «культура» во всем его объемном понимании и значении, по мнению Инны, их бурная деятельность явно не имела никакого отношения. Коллеги Инны организовывали досуг людей, которые не знали, чем и как занять свое свободное время. Тратили спущенные им бюджетные деньги и отчитывались об успешно проделанной работе. Голосистые участники хора из отдела культуры в бутафорских сарафанах а-ля рус, кокошниках, украшенных бисером, распевали перед нетребовательными зрителями народные песни и таким образом окучивали подотчетное им районное хозяйство.
Во время подобных мероприятий Инна занималась со зрителями. Рассаживала, отвечала на вопросы, в общем, находилась рядом с населением, которого старались развеселить. При этом зрители должны были хлопать, смеяться нелепым шуткам со сцены, подпевать доморощенным певцам, подражающим звездам эстрады, но почему-то никто не хотел это делать. Люди скучали и терпеливо ждали, когда концерт закончится. Завезти публику не удавалось и Инне все это порядком надоело. Тем более она знала, что такое настоящая работа с полноценной отдачей. Случилось так, что во время Олимпийских игр в Москве ее, как хорошо владеющую испанским языком, делегировали от института в группу сопровождения Хуана Самаранча, президента международного олимпийского комитета. Инна не просто попрактиковалась тогда в испанском, но и начала открывать для себя Испанию.
