Иван лежал с открытыми глазами и пытался успокоить разволновавшееся сердце. В последние дни оно явно входило в нем в противоречие с его рассудком. Рассудок строил свои доводы точно и выверенно, а сердце сметало все его аргументы всего лишь одной поднявшейся волной чувств. Рассудок громко и безапелляционно называл все происходящее чушью, а сердце тихо подталкивало к каким-то непонятным действиям, так как не могло оставаться равнодушным к тому отчаянному крику, который каждую ночь взывал о помощи.
– Но ведь это нелепость, – убеждал рассудок, – сказать: «Ищи меня не на севере, не на юге, не на западе, не на востоке. Ищи меня совсем рядом, на границе леса темного и леса светлого».
Иван закрыл глаза. Но не успел он уйти в сон, как вопль безысходности вновь вернул его в состояние бодрствования.
– Да что же это такое?! – беспокойно забилось сердце. – Она сообщает, что осталась только совсем тоненькая ниточка, которая вот-вот оборвется.
Иван встал и включил свет.
– Но где же мне искать ее? – спросил он себя вслух.
– Ясно ведь: «Совсем рядом», – подсказало что-то изнутри – не то сердце, не то рассудок.
Иван достал папку с картами и нашел схему окрестностей города.
– Не на севере, не на юге, не на западе, не на востоке, – повторил он. – Забавно, конечно. А где же тогда? Да еще и на границе леса темного и леса светлого. А у нас тут кругом – сплошная тайга.
Взгляд Ивана скользил по карте, но безрезультатно. Зацепиться было не за что. Он бросил на карту карандаш, который держал в руке, и стал было уже подниматься со стула. Но что-то вдруг показалось ему не совсем таким, каким должно было бы быть.
– Карандаш упал без звука – понятно же, – отреагировал рассудок.
– Посмотри еще раз – повнимательнее, – попросило сердце.
Иван взглянул на карту. Карандаш лежал близко к ее верхнему правому углу. Попасть туда беззвучно он, уж точно, никак не мог.
Иван аккуратно потянул карту на себя, чтобы приблизить ее северную часть. Приподняв карандаш, он обнаружил, что тот лег точно по линии раздела между тайгой и полосой искусственных насаждений, произведенных городом много лет назад на обширной территории.
– Темный лес – это хвойный, а светлый – лиственный, – вдруг догадался Иван. – И направление получается не на север, не на восток, а на северо-восток.
– Надо искать! – настаивало сердце.
– Зимой? Там же ни дорог, ни жилья. Не в избушке же на курьих ножках она живет, – призывал к благоразумию рассудок.
Иван выключил свет и снова лег в постель. На границе сна и яви девичий голос прошептал с мольбой: «Найди меня, найди…»
Лесник Арсений был озадачен.
– Иван, ты это серьезно?
– Вполне. Нам надо пройти вдоль всей этой лесной полосы. Лиственный лес наверняка высаживали не впритык к хвойному. И между ними должен быть какой-то промежуток.
– Промежуток есть, но лыжни проторенной нет. Идти придется по насту и рыхлому снегу. У тебя есть навык передвижения на таежных лыжах?
– Навыка нет, но думаю, что с этим я справлюсь. Сложнее с ночевкой в зимнем лесу.
– Об этом не тревожься. Эту задачу я решу.
Арсений смотрел с интересом. Случай был неординарным – и он сдался.
– Похоже, Иван, у нас с тобой получится целое предновогоднее приключение.
– Но успеем ли мы дойти до конца полосы до Нового года?
– Времени в обрез, но все же достаточно. Иван, а она тебе что – и срок назначила?
– Нет. Но я сам почему-то знаю, что все должно случиться еще в этом году.
– Тогда тянуть не будем. Сейчас закидаю кое-что в рюкзак – и в путь.
С таежными лыжами Иван освоился быстро. После города, наполненного множеством звуков, он удивлялся непривычной тишине. А по ночам происходило что-то необычное, и даже пугающее, так как лес оказался живым.
Арсений ладил со своим спутником удивительно легко. Он хорошо понимал его состояние и на стоянках старался чем-нибудь развлечь. В последнюю ночь у костра молодые люди разговорились, и Арсений рассказал Ивану свою прошлогоднюю историю.
