Уильям Йейтс - На королевском пороге

Название:	На королевском пороге
Автор:	Уильям Йейтс
Жанры:	Литература 19 века \| Пьесы и драматургия \| Зарубежная драматургия \| Зарубежная классика
Серии:	Нет данных
ISBN:	Нет данных
Год:	Не установлен

О чем книга "На королевском пороге"

Прославленный поэт Шонахан лежит на лестнице королевского дворца в Горте. Король исключил его из совета, тем самым поправ древние права поэтов. Шонахан решает ответить на обиду по древней традиции, уморив себя голодом у дверей обидчика, что считается бесчестьем для дома, даже для королевского. К нему приходят многие: ученики, мэр его родного города, посланец от родителей, возлюбленная, никто не может уговорить его отказаться от своих намерений. Король и сам бы рад спасти поэта, столь популярного в народе, но однажды приняв решение, вернуть Шонахана в совет он уже не может, иначе – подорвёт свою власть. Так мы становимся свидетелями смерти человека, который готов на всё ради своих убеждений.

Бесплатно читать онлайн На королевском пороге

Действующие лица

Король Гуаири.

Шонахан.

Его ученики.

Мэр Кинвары.

Двое калек.

Брайан, старый слуга.

Фидельма.

Дворецкий.

Воин.

Монах.

Придворные дамы.

Две принцессы.

Лестница королевского дворца Гуаири в Горте. Перед лестницей сбоку – стол с едой и скамья. Шонахан лежит на ступенях. Ученики переминаются внизу. Король стоит на верхней ступени перед занавешенным входом во дворец.

Король

Мы рады видеть вас – людей, искусных

В двух видах музыки, что меж собой

Несходны, словно женщина с мужчиной.

Вы, знающие струнные орудья,

Способные сливать слова и звуки

Столь сладостно, как будто речь сама

Становится мелодией, и вы,

Умеющие дуть в витые роги,

Чье ремесло без слов, зато без лести

Кумирам времени, – благодарю.

Мы ждали вас, как ждет любовник ночи

В серебряном возке, как одинокий –

Рассвета в колеснице золотой.

Вы призваны сюда, чтобы спасти

Жизнь вашего учителя; сегодня

Она как угасающее пламя –

То вспыхнет, то поникнет.

Старший ученик

Что случилось

С великим Шонаханом? Лихорадка –

Или иная хворь? Когда он слег?

Король

Не лихорадка это и не хворь.

Он сам по доброй воле выбрал смерть,

Отказываясь от воды и пищи,

Чтоб досадить мне; ибо есть обычай –

Старинный и нелепый: если кто-то

Обижен иль сочтет, что он обижен,

И голодом себя заморит сам

Под дверью у обидчика, такое

Считается бесчестием для дома,

Будь это даже царский дом.

Старший ученик

Не знаю,

Что и сказать. Мой долг – повиноваться,

Но как повиноваться я могу,

Когда мой самый дорогой Учитель

Счел для себя достойней умереть,

Чем вынести обиду? Кто решится

Швыряться жизнью из-за пустяка?

Король

Я знал, что вы поддержите его,

Пока не убедитесь, как мелка

Причина для обид. Три дня назад

Я уступил роптанию придворных –

Епископов, воителей и судей –

Узревших для себя бесчестье в том,

Что вместе с ними на Совете Высших

Сидит слагатель песенок. Сперва

Я попросил его весьма любезно,

Но он сослался на права поэтов,

Что якобы от сотворенья дней

Утверждены. На это я ответил,

Что лишь король – источник всяких прав

И только тем мужам, кто правит миром,

А не поет о мире, подобает

Честь высшая. Придворные мои –

Епископы, воители и судьи –

Все выразили криком одобренье;

Под этот шум он вышел, но с тех пор

Отказывался от еды и пищи

С надменным вызовом.

Старший ученик

Мне стало легче;

Вы сняли камень у меня с груди –

Обычай старый вряд ли стоит жизни.

Король

Уговорите есть и пить упрямца.

Сперва я думал: может быть, сам голод

И жажда убедят его, но тщетно.

Он, видно, хочет уморить себя.

На вас отныне вся моя надежда,

А также на соседей и друзей,

К которым я послал гонцов. Пока

Он здесь лежит и губит жизнь свою,

Честь моя гибнет. Но и на попятный

Пойти нельзя: все сразу обвинят

Меня в постыдной слабости, и трон

Поколебаться может.

Старший ученик

Понимаю –

И попытаюсь убедить его.

Быть может, пребывая в неких грезах,

Он ваших справедливых слов, король,

Не слышал вовсе.

Король

Пусть поест немного.

Тревожусь я не только о себе

И добром имени своем, но также

О нем самом. Он человек, способный

Внушить к себе любовь и мужу битв,

И женщине – и всякому, кто судит

О человеке лишь по одному

Достоинству его. Но я – на троне,

И должен мерить мерой государства.

Своим безумством он превысил меру,

Своей гордыней пошатнул устои,

Повел себя надменно и мятежно.

(Готовится уйти, но вновь оборачивается).

Сулите ему дом с землей и лугом,

Богатые одежды, деньги, жемчуг –

Все, кроме права древнего поэтов.

Уходит во дворец.

Старший ученик

Король несправедливо поступил.

Но Шонахан, решивший умереть

За отнятое право, судит вздорно.

Взгляни на нас, Учитель. Отрешись

От дум своих и погляди на нас:

Всю эту ночь с коней мы не сходили,

Скакали от заката до восхода,

Чтоб оказаться здесь.

Шонахан (опираясь на локоть и говоря, как сквозь сон)

Я был сейчас

В высоком доме на холме Альвина

Со мною – Финн и Осгар. Щекотал

Мне ноздри запах жареного мяса.

И вдруг – мой сон унес меня к ручью,

Где Грания лосося потрошила…

Старший ученик

Заплакать можно, слыша этот бред,

Голодный сон про жареное мясо.

А всё зачем? – Рассказ о журавле,

Что голодом себя морил, пугаясь

Своей же тени в лунной зыби вод,

Не так причудлив и не так нелеп,

Как это заблужденье.

Шонахан

Заблужденье?

Нет, это истина. Как в лунном свете,

Я вижу, изменилось все вокруг;

Плоть, ослабев, не сдерживает больше

Полета мысли, что стремится в мир

Снов и фантазий. Показалось даже,

Что мне знакомы ваши голоса

И даже лица, – но слова настолько

Противоречат им, что я не знаю:

Кто это упрекать пришел меня?

Старший ученик

Я старший ученик твой, Шонахан,

Которого учил и наставлял ты

Так долго, что на Сретенье однажды

Сказал мне, будто я уже постиг

Едва ль не все, что нужно знать поэту.

Шонахан

Мой старший ученик? Не может быть.

Нет, это кто-то из толпы придворных,

Роившихся вокруг меня с рассвета.

Я заморочен снами – но не сдамся.

На Сретенье, сейчас припоминаю,

Я спрашивал ученика, за что

Поэзия столь чтима; мне хотелось,

Чтоб у него всегда был наготове

Ответ для диких, варварских племен

И тамошних царей. Ну, повтори:

Что он ответил мне?

Старший ученик

Я отвечал:

Поэт рисует образы Эдема

И над младенческой кроваткой мира

Их вешает, чтоб дети возрастали

Для радости и счастья. Но зачем

Я должен здесь стоять, твердя зады,

Когда ты губишь сам себя, Учитель?

Шонахан

Я начинаю узнавать твой голос.

Скажи еще, когда умрет искусство,

Что будет с миром?

Старший ученик

Коль оно умрет,

Мир без искусства станет, словно мать,

Что, глядя на уродливого зайца,

Родит ребенка с заячьей губой.

Шонахан

И я тебя еще потом спросил

(Припомни, коли ты есть ты), как должно

Хранить поэзию, – и ты сравнил

Ее с ценнейшими из всех вещей,

Какими Небо одарило Землю.

Старший ученик

Я отвечал, как ты меня учил:

Ее хранить должны мы беззаветно,

Как племя Даны бережет свои

Четыре клада, как король Грааля –

Святую Чашу, как Единорог –

Волшебный камень у себя во лбу, –

Чтоб кровь свою пролить без колебанья,

Как сладкое вино… А, понимаю!

Меня ты хочешь устыдить сейчас

Моими же словами. Но, Учитель,

Речь только о Совете Королевском:

Как может этакий пустяк затронуть

Достоинство поэзии?

Шонахан

В тот раз,

На Сретенье, поэзию отнес ты

К тем уязвимым Божьим чудесам,

Что не выносят унижений.

Старший ученик(другим ученикам)

Верно.

Что я скажу? В тот раз он называл

Двор отраженьем мира, самым первым

Его пригожим детищем, и, значит,

Всё то, что делается при Дворе

Тотчас же проникает в мир – благое,

Как и дурное. Как ему ответить?

Какой нелживый довод подыскать?

Младший ученик

Скажи, что музыка его нужна

Всем любящим ее.

Шонахан

Я и тружусь

Для них – тех, что вот-вот должны родиться

И, внемля няньке, голос обрести –

Чтоб даже гнев звучал как звуки арфы.

Но где им взять величье, если я

Не приготовил золотую зыбку?

Младший ученик(бросаясь к ногам Шонахана)

Зачем меня увел ты от родных,

От пастбища отцовского и поля?

Следующая страница

С этой книгой читают

Чистилище

Уильям Йейтс

Старик и юноша останавливаются у разрушенного дома. Выясняется, что это отец и сын, а дом когда-то принадлежал матери старика, которая происходила из добропорядочной семьи. Она умерла при родах, а муж её, негодяй и пьяница, был убит, причём убит своим сыном, предстающим перед нами уже стариком. Его мучают воспоминания, образ матери возникает в доме. Всем этим он делится с юношей и поначалу не замечает, как тот пытается убежать с их деньгами. Но м

Читать

Смерть Кухулина

Уильям Йейтс

Пьеса повествует о смерти одного из главных героев ирландского эпоса. Сюжет подан, как представление внутри представления. Действие, разворачивающееся в эпоху героев, оказывается обрамлено двумя сценами из современности: стариком, выходящим на сцену в самом начале и дающим наставления по работе со зрительным залом, и уличной труппой из двух музыкантов и певицы, которая воспевает героев ирландского прошлого и сравнивает их с людьми этого, дряхлого

Читать

Туманные воды

Уильям Йейтс

Эта пьеса погружает нас в атмосферу ирландской мистики. Капитан пиратского корабля Форгэл обладает волшебной арфой, способной погружать людей в грезы и заставлять видеть мир по-другому. Матросы довольны своим капитаном до тех пор, пока всё происходит в соответствии с обычными пиратскими чаяниями – грабёж, женщины и тому подобное. Но Форгэл преследует другие цели. Он хочет найти вечную, высшую, мистическую любовь, которой он не видел на земле. Это

Читать

Единственная ревность Эмер

Уильям Йейтс

Кухулин, один из главных мифологических героев ирландского эпоса, оказывается мёртвым. Вернуть его к жизни пытаются его законная жена Эмер и возлюбленная Этна Ингуба. Но дух, который может вернуть его к жизни, ставит условие, что Кухулин оживёт, только если Эмер откажется от надежд на то, что он снова полюбит её. Та, терпевшая неверность всю их совместную жизнь, вдруг чувствует ревность. Именно в тот момент, когда надо отказаться от надежды на во

Читать

Приключения Ардента Троутона

Эдвард Говард

«Вечность, таинственный предмет наших размышлений, как легко мы забываем тебя, когда опасность не угрожает нашей жизни!Этим восклицанием решаюсь я начать свое жизнеописание. Я не выдаю его за новое; но беру на себя смелость наперед сказать моим читателям, что оно удивительно идет к делу и всегда первое приходит мне в голову, когда гляжу я на прошедшее, на те дни, которые были так полны тревоги, любви и превратностей судьбы человеческой…»

Читать

С инспектором Филдом – при отправлении службы

Чарльз Диккенс

«Который час? Часы на колокольне Сент-Джайлса бьют девять. Вечер сырой и унылый, и вереницы фонарей затянуты мутью, как будто мы глядим на них сквозь слезы. Дует волглый ветер, и каждый раз, как пирожник приоткроет дверцу своей жаровни, вырывает огонь из трубы и уносит вдаль ворох искр…»

Читать

Делец

Эдгар Аллан По

«Я – делец. И приверженец системы. Система – это, в сущности, и есть самое главное. Но я от всего сердца презираю глупцов и чудаков, которые разглагольствуют насчет порядка и системы, ровным счетом ничего в них не смысля, строго придерживаются буквы, нарушая самый дух этих понятий. Такие люди совершают самые необычные поступки, но «методически», как они говорят. Это, на мой взгляд, просто парадокс: порядок и система приложимы только к вещам самым

Читать

Портрет Дориана Грея. Кентервильское привидение

Оскар Уайльд

«Портрет Дориана Грея» – самое знаменитое произведение Оскара Уайльда, единственный его роман, вызвавший в свое время шквал негативных оценок и тем не менее имевший невероятный успех. Главный герой романа, красавец Дориан, – фигура двойственная, неоднозначная. Тонкий эстет и романтик становится безжалостным преступником, а попытка сохранить свою необычайную красоту и молодость оборачивается провалом.Рассказы и сказки Уайльда – среди которых знаме

Читать

Царский писарь

Александр Куприн

«Знакомство мое с Кузьмой Ефимычем относится к тому бесконечно далекому времени, когда при устье Невы стоял не Петроград, а Петербург, когда прохожие не падали в обморок от полуденной пушки, когда извозчик от Николаевского вокзала до Новой деревни рядился не за два с полтиной, а ехал за восемь гривен, когда малая французская булка с хрустящей корочкой стоила три копейки, а десяток папирос «Мечты» – шесть, когда монументальный постовой городовой б

Читать

Пунцовая кровь

Александр Куприн

«В Сен-Совере, в этом благоуханном, зеленом, быстроводном уголке горных Пиренеев, я однажды утром прочитал на базаре большую афишу о том, что:„В воскресенье 6-го сентября 1925 г. на байонской арене состоится строго подлинная коррида при участии трех знаменитых матадоров: дона Антонио Ганеро, Луиса Фрега и Никанора Вияльта, которые, в сопровождении своих полных кадрилий пикадоров, бандерильеров и пунтильеров, сразятся каждый с двумя быками и пронз

Читать

Аномальный континент

Алексей Бобл

Его зовут Марк. Он превосходный солдат, но угодил в мир-тюрьму – место, откуда нет возврата, где притаилась угроза человечеству. Марк не знает, кем является на самом деле, не знает, кто друг, а кто враг, не понимает, зачем он здесь. У него нет времени на долгие размышления – цели сменяют одна другую, потому что здесь все не так, здесь нет нормальной воды и пищи, нет современных технологий и, главное, не действуют законы Земли. Мир-тюрьма – Аномал

Читать

Битва героев

Андрей Юрьевич Левицкий Алексей Бобл

Тайные силы, властвующие над Пустошью, затеяли Большую Игру. Кто-то вынуждает Преподобного Геста из московского Храма начать поход к опустошенному мором Минску, где спрятан ТРОН – таинственное устройство, которое не то сохранилось со времен Погибели, не то попало в Пустошь из другого мира.И в то же время с другого конца Пустоши со своим отрядом к Минску выходит Баграт, глава киевского Храма. Вступив в союз с кочевыми мутантами, он надеется захват

Читать