Автостопщик, или как его часто звали на американский манер Хитчъ, смотрел на разрушенный город из разбитого окна старого здания. Место, в которое попал герой – Новосибирск, уже 15 лет, как считалось необитаемым. Но улицы здесь были знакомы ему лучше любого гида, потому что он родился и вырос в столице Сибири. После конфликта, случившегося в 2015 году, уцелевшее население в большой спешке покинуло пораженную зону или как её еще называли ЗОЯ (Зона ОтчуждениЯ). Всюду по обгоревшим домам гуляли тени, злой ветер выл в тёмных подъездах и напоминал, порой, о более жутких существах, притаившихся в ночи, чем сама мгла. Здания, наполовину разрушенные, сохранили в себе от двух до пяти этажей былого великолепия высоток. Местами ободранная краска проглядывала наружу ржавчиной кирпичей, почти нигде не было крыш, в небо смотрели лишь обнаженные комнаты.
Ленинка – почти в каждом городе есть улица с таким названием. И сейчас, Хитчъ передвигался по ней с большой осторожностью и выдержкой. В конце проспекта она переходила в площадь, открытую со всех сторон, опасный отрезок которой ему предстояло преодолеть. Главная центральная дорога – Красный проспект, давно уже была завалена останками домов, к тому же опасностей на ней таилось больше, чем в любой другой части почившего мегаполиса. Мутанты, зомби и животные на удивление кучно и мирно уживались в развалинах старой дороги. Поэтому двигаться сталкер решил в обход, обогнув Большой Оперный театр. Путь предстоял долгий и опасный.
После катастрофы он перебрался в Лондон. Хоть там и трясло, но угроза не добралась до отдаленного от материка острова. Было просто невыносимо оставаться в Москве, в том месте, где погибла его любимая девушка Алина во время первых атак мутантов. Изматывающая депрессия после трагедии, казалось совсем хочет доконать, силы оставили молодого человека, и он принял решение уехать. Великобритания была выбрана не случайно, там жили старые друзья, к тому же, как оказалось впоследствии – это стало лучшей защитой. Катастрофа не добралась к берегам туманного Альбиона. Все свободное время Хитчъ проводил вне стен дома, не желая оставаться один. Уже появились новые знакомства, он специально устроился в людное место, и казалось, жизнь вернулась в спокойное русло. Но благосклонность судьбы, к еще не залечившему до конца душевную рану герою, была переменчива.
Однажды утром раздался звонок, который внёс новый поворот в итак порядком насыщенную жизнь Автостопщика. Звонивший сообщил, что друг детства Фил, с которым они вместе выросли на одной улице и остались до сегодняшнего дня лучшими друзьями, попал в рабство к мутантам. Разумным существам, главным у которых был бывший военный, зараженный во время атак, но сумевший сохранить в себе большую часть человека, в силу сопротивляемости организма вирусу. Рэкс, так звали этого цербера войны, неудачника, которого просто вышвырнули из армии за пьяный дебош. С тех пор он обозлился на все человечество и когда ему представился случай собрать вокруг себя послушное рабство, не преминул этим воспользоваться, с наслаждением смакуя подробности своей будущей мести.
– Так ты уже вылетаешь? – спросили на другом конце линии.
– Да, сегодня же первым рейсом. Я не могу бросить друга умирать в лапах каких-то недолюдей или недомутантов, – ответил Хитчъ звонящему.
– Буду ждать тебя в аэропорту и оттуда сразу рванём в Новосибирск.
– До встречи, – сказал он и нажал красную трубку на экране.
В Москве, как и условились, уже ждал проводник, он то и должен был доставить Автостопщика в Сибирь и помочь освободить Фила. Встречающий стоял возле трапа самолёта с табличкой в руках.
– Толик? – задал вопрос сталкер, подходя к молодому парню с надписью Хитчъ на картоне.
– Да, как долетел? – проявил вежливость молодчик.
– Немного потрясло, земля под ногами лучший подарок, – глядя в глаза, ответил он.
– Понимаю. Машина у выхода, – взяв одну из сумок, поведал провожатый.
Теперь уже напарники, двинулись прямиком в здание аэропорта. Столицу практически сразу очистили от распространяющейся угрозы, поэтому она жила своей обычной суетной жизнью, как будто и не было мутантов, вирусов и взрывов. До места назначения решено было добираться на перекладных, потому что все, что находилось дальше Нижнего Новгорода в восточном направлении, считалось ЗОЕй.
Двигаться решили в обход, обогнув театр.
– Пойдем через площадь позади Оперного, – услышал Толик.
– А разве это не опасно?
– Днём нет, при ярком свете эти твари не очень охотно выползают из своих щелей, – проверяя свой автомат, сказал Хитчъ, – если двигаться тихо, короткими перебежками, они нас даже почувствовать не успеют.
– Что ж, славный денек чтобы умереть, – эту фразу Толик всегда вспоминал, когда находился на опасном задании.
Выглянув из-за угла бывшего центрального магазина, стоящего на противоположной стороне от театра, Автостопщик и напарник, стараясь не шуметь, перебежали центральную площадь, и пошли вдоль, на удивление целиком сохранившегося фасада, правой стороны Оперного театра. Под палящим солнцем, пока вся нечисть прячется, путники могли себе позволить немного оглядеться. Хитчъ ощутил знакомое волнение внутри, от возвращения в родные края, где он не был почти 20 лет. Ни покосившиеся здания, ни полностью выжженная земля, заросшая до неузнаваемости, не смогли заглушить минутный порыв ностальгии. Его спутник Толик тоже глядел по сторонам, осматриваясь. Вот они проходят мимо мэрии города, находящейся справа, все что сохранилось – это маленький клочок угла, неизвестно как уцелевшего. Дальше становится видно здание спереди закругленное, так и не достроенное еще до катастрофы. На второй этаж, согнувшись пополам, упала стрела строительного крана и кабина, в которой отведено место крановщику, искорёженная и мятая, зияла пустотой. Сразу за домами открывается вид на торчащие из земли рельсы, выдающиеся вверх на несколько метров и загнутые на конце кольцом. Тут же поодаль виднеется сошедший с путей трамвайный вагон, в нем нашли себе приют какие-то птицы. Сквозь обильно покрытую поверхность вьющимися растениями, видно рекламу некогда неунывающей компании Pepsi.
– Жизнь хороша, когда пьешь не спеша, – не к месту вспомнил слоган совсем другого производителя парень.
Сталкер только хмыкнул, подумав про себя: «Нашел время шутить».
Обойдя здание театра с правой стороны, путники неожиданно вышли к большой воронке, по глубине и размерам скорее напоминающую котлован, такими ровными казались края этой огромной в земле дыры. Пришлось свернуть налево вдоль задней стены Оперного. Указав на край выступа, Хитчъ шепнул:
