Единственное, в чём она была уверена – так это в том, что её зовут Маша, и что ей чертовски плохо. Наверное, не может быть хорошо, когда ты сидишь на клочке пористого, серого снега в какой-то подворотне, а твоя голова пульсирует от боли. Она приложила руку к затылку и охнула. Подбородок свело от гадкого чувства, её вырвало. Закружилась голова. «Только бы не упасть в собственную рвоту», – пронеслось у неё в голове отчаянное.
– Мария! Что случилось? – она с трудом повернулась в сторону голоса. Мушки, истерично мелькающие перед глазами, мешали разглядеть подбегающего к ней мужчину, его голос звучал взволнованно.
– Господь всемогущий! Что произошло? – этот вопрос Маша тоже проигнорировала. Во-первых, она полагала, что её вид был красноречивее любых слов. Во-вторых, она сама не знала.
Мужчина подхватил её под мышки и поднял на ноги. Идея была паршивая. Колени у Маши подогнулись, и она практически обвисла в руках своего спасителя. Вдобавок ко всему, сердце забилось где-то в горле, совершая примерно миллион ударов в минуту.
Мужчина с некоторым усилием подхватил её на руки и пошёл в неизвестном ей направлении. Маша смогла, наконец, прогнать назойливых мушек и вгляделась в его лицо. Тонкие, почти изящные черты. Чёрные волосы, густые брови. Красивый. И незнакомый.
– Кто вы? – спросила она.
– В каком плане, кто я? – он даже споткнулся, от чего Маша подпрыгнула на его руках. Боль, вспыхнувшая в голове, заставила её зашипеть.
– Прости, прости, – торопливо сказал мужчина, его дыхание сбилось, – сейчас, до машины немного осталось.
Буквально через несколько шагов они дошли. Он осторожно помог ей забраться внутрь, сам устроился на водительском сидении и завёл двигатель. Заработала печка, обдавая Машу теплом. Она вздрогнула, только сейчас поняв, как замёрзла. Мужчина не отрывал от неё встревоженного взгляда.
– Мы знакомы? – нахмурилась Маша.
– Я – Даниил, – он сглотнул, – а ты меня разве не помнишь?
Она вгляделась в его лицо. Ничего внутри не отозвалось. Она покачала головой и тотчас же об этом пожалела – боль, мушки и звёзды вернулись к ней, прихватив с собой тошноту.
– Мария, – его голос звучал нерешительно, – ты что вообще помнишь? Какое сегодня число?
В голове было пусто. Маша перевела на Даниила взгляд, полный ужаса.
– Я, кажется… Кажется, я не знаю.
Он начал нервно стучать пальцами по рулю.
– Что-то случилось – на тебя, видимо, напали. Нет сумки, украшений – хотя я, конечно, не видел, в чём ты вышла из дома…
– Мы что, живём вместе? – она бы смутилась, если бы не было так плохо.
– Мы… что? – Даниил неловко потёр шею, – Мы… да. Да, живём вместе.
– Встречаемся?
Он странно посмотрел на неё, будто собираясь с мыслями. Потом медленно, выговаривая каждый слог, произнёс:
– Ты – моя жена.
Маша на секунду прикрыла веки, с трудом разлепив их обратно. Ситуация категорически отказывалась поддаваться анализу.
– Я тебя не помню, – сообщила она Даниилу.
– Это ничего, – он наклонился, чтобы пристегнуть её ремнём безопасности, – мы сейчас поедем в больницу, и там тебе обязательно помогут.
Она кивнула и откинулась на спинку сиденья. Ей было настолько плохо, что она не могла сомневаться и испытывала некоторое безразличие к тому, что будет дальше. Машина тронулась и, попетляв между жилых домов, выехала на улицу. Под ровный гул мотора Маша отключилась.
Когда она открыла глаза, они въезжали в незнакомый двор. Казалось, ей стало ещё хуже. Головная боль, вязкая, как кипящая манная каша, никуда не делась, как и тошнота. В глазах двоилось, и Маша с трудом соображала, что происходит. Она слышала, как стих двигатель машины, хлопнула водительская дверь. Её обдало холодом – Даниил подхватил её на руки и вытащил из машины.
– Мы… в больнице? – непослушными губами прошептала она.
– Не пугай меня, – выдохнул он, – мы только что там были.
Маша прикрыла глаза. Мысли разбегались от неё во все стороны. Даниил занёс её в дом, в квартиру, в незнакомую спальню – хотя она всё равно не могла её как следует разглядеть. Едва оказавшись в постели, она заснула.
Проснулась она, по ощущениям, спустя несколько часов. Откуда-то из соседней комнаты раздавались голоса. Один из них тихий, спокойный принадлежал Даниилу, а второй – женщине. Она разговаривала на повышенных тонах, видимо, этим разбудив Машу.
– Ты чёртов идиот!
– Не разговаривай так со мной.
– Зачем обещать то, чего ты не можешь выполнить?
– Успокойся, не разбуди её.
– Да плевала я!
– Анна, – в его голосе послышалась угроза, – я начинаю терять терпение.
– Что ты говоришь! Выгонишь меня – кто тебе тогда поможет?
– Ты незаменима.
Несколько секунд была тишина.
– Зачем ты это сделал? – совсем другим тоном, с надрывом спросила Анна.
– Она моя жена.
– А что насчёт того, что ты говорил мне?
– Обстоятельства изменились.
– Господи, я не могу больше это слушать.
Послышался какая-то возня, голоса стали еле слышны. Маша прислушивалась к звукам, но скоро её снова утянуло во тьму.
***
Утром Маша выяснила, что белый свет ей не мил. Точнее, вообще любой свет. Солнце проникало сквозь лёгкий тюль и светило ей прямо в глаза, отчего они начали слезиться. Простонав что-то невразумительное, Маша закрыла лицо руками.
– Проснулась, любимая? – над ней склонился Даниил, – Что такое? Свет?
Услышав, что шторы закрылись, Маша осторожно отняла руки от лица. Муж присел на кровать и погладил её ногу.
– Как ты себя чувствуешь?
– Как человек, который хочет в туалет, – призналась она, осторожно садясь. Одеяло соскользнуло вниз, и она поняла, что была в одном белье.
– Я взял на себя смелость тебя раздеть, – Даниил вежливо отвёл глаза в сторону, – сейчас принесу тебе халат.
Маша натянула одеяло обратно на грудь и оглядела комнату. Это была небольшая, абсолютно обычная спальня. В центре, как водится, стояла кровать с двумя тумбочками. Напротив – комод. Маша устало всматривалась в обстановку, сквозь головную боль понимая, что не узнаёт ровным счётом ничего. Вернулся Даниил с тоненьким шёлковым халатиком в руках. Она накинула его на плечи и осторожно, опираясь на его руку, встала. Голова всё так же кружилась, мутило. Даниил проводил её до ванной и хотел зайти с ней внутрь, но она отказалась. Одной рукой вцепившись в край раковины, Маша кое-как умылась. В зеркале отражалась бледная, растерянная молодая женщина. Под глазами – тени, длинные светлые волосы всклочены. Она осторожно ощупала затылок, морщась от боли. По ощущениям там, под спутанными волосами, была огромная гематома, но не было ни крови, ни перелома. Кое-как приведя себя в порядок, она вышла из ванной.
– Почему меня не оставили в больнице? – спросила она, когда Даниил подхватил её под локоток.
– Думаю, не было необходимости.
