На празднике сказок я был пилигримом…
А сказки ходили по залу незримо!
Веселые, страшные и неизвестные,
Наивные, детские, но интересные…
В цветных париках, в сюртуках с эполетами…
И все – поделиться пытались сюжетами.
Как привидения – с прозрачными душами:
– Вот, – говорили: – сюжетец!.. Послушайте!..
…Жила-поживала Старушка, ворчунья…
Немножко святая, немножко колдунья.
Старушка ночами бродила по улицам.
За нею брела ее черная курица.
Всю ночь, до утра непрерывно и гулко
Звучали шаги по ночным переулкам.
Стояли дома чародеями тёмными…
Светились окошечки их полудрёмные…
Потом угасали… И с темени звёздной
Месяц свисал – алебардою острой.
И городом тем, что мрачнел всё и хмурился,
Старушка брела вместе с черною курицей.
Как призрак ночной, меж домами бродила…
И что-то шептала, и что-то твердила.
То громко вздыхала, то чуть слышно ахала…
И курица, ей отвечая, кудахтала.
А что бы ей делать ночами на улицах
Одной в темном городе с черною курицей?!.
На это Старушка всегда отвечала:
– Ах, милые, если бы я это знала.
И снова ночами бессонно бродила,
Как будто искала, а что – позабыла.
И каждую ночь непрерывно и гулко
Стучали шаги по ночным переулкам.
На празднике сказок под маскою мима
За нею следил я в плаще пилигрима.
А сказки шепнули, что с прошлого вторника
Старушка – редактор Волшебного сборника.
А сборник Волшебный, он вроде учебника,
Там прямо написано – как стать волшебником!..
И тут появилась старушкина курица…
Всем сказкам от страха хотелось зажмуриться.
Такая серьезная, строгая, важная…
Повыше домика – пятиэтажного.
А курица всех оглядела внимательно.
Одних – положительно, других – отрицательно.
На свечи в подсвечниках с силою дунула
И тихо сказала: – Так всех бы и клюнула!..
Тут вспыхнула молния… Громом бабахнуло!..
И курица вздрогнула и закудахтала…
И громко кудахтая, села на корточки…
И улетела – во все сразу форточки!..
На том все закончилось – веще-незримо
На празднике сказок для пилигрима.
А сказки разъехались тихо и праведно
По библиотекам… Ну, значит,
И правильно!
