История эта началась с того, что меня отправили умирать в палату к такой же безнадежной пациентке, как и я. Мы молча умирали уже несколько дней. Медсестры заходили шесть раз за сутки, чтобы проверить дышим мы или нет.
Нашим приютом смертников (как я его называла) стала небольшая частная и невероятно дорогая клиника, специализирующаяся на облегчении участи безнадежных. Мой организм съедал коварный рак, распространяющий метастазы быстрее, чем их успевали обнаруживать. Мне всего лишь двадцать девять лет, восемь из которых я так отчаянно боролась с болезнью, что не успела просто пожить. И сейчас, находясь на финишной прямой своей жизни, я бесконечно жалела о том, что могло бы быть, но не случилось… Впрочем, история эта совсем не обо мне.
На десятые сутки аппарат жизнеобеспечения моей соседки издал пронзительный писк. Обычно этот звук доносился из палат рядом – свидетельство того, что чья-то жизнь закончилась. Началась паника (это невероятно странно, ведь персонал всегда был готов к очередному летальному исходу), женщину увезли в неизвестном мне направлении. Страх парализовал все мое тело. Неужели мой жизненный финиш будет таким же?
Истерика сковала мои легкие, и я стала задыхаться. Мой аппарат начал издавать протяжные крики о помощи. Звук иглы, протыкающей кожу. По венам растеклась какая-то горячая жидкость, уносящая меня в нирвану бессознательного.
– Завозите, – из сна меня вырвал густой бас Виктора Григорьевича, нашего хирурга.
Мне показалось, что они привезли еще одну безнадежную доживать свои дни. Но рядом со мной вновь оказалась моя соседка.
– Привет, выжила все-таки, – улыбнулась я, разглядывая потолок.
– Еще немного поборюсь, – с хрипотцой ответила она.
– Ты…? – я не смогла выдавить ни слова, за эти двести сорок часов мы ни разу не общались.
– Не люблю болтать, извини, – засмеялась она. Ее звонкий и до боли беззаботный смех раскрасил нашу серую палату. Даже воздух стал слегка сладковатым.
– Это больно умирать? – робко спросила я, поворачивая голову в сторону ширмы, разделяющую нас с соседкой.
– Не помню. Наверное, нет. Не бойся. Мы принимаем такие сильные пре… пре… Как же это называется, – она была раздражена тем фактом, что не могла сформулировать свою мысль.
– Препараты, – подсказала я.
– Да, препараты. Я вчера прилетела в Стамбул, полет был ужасным. Сначала не работал кондиционер, я вспотела. Потом кондиционер заработал так, что мои губы посинели. Ты представляешь на регулярных рейсах в бизнес-классе такое безобразие?
– Но вчера ты была в больнице… – робко произнесла я.
– Конечно, была. Я простыла. – после небольшой паузы, она негодующе добавила: Надо обязательно написать жалобу.
– Как тебя зовут?
– Кира, – после десятиминутных размышлений произнесла она.
– Что с тобой?
– Я не понимаю, – голос звучал испуганно. – Где я?
За ширмой раздались противные писки аппаратов, моя соседка, пыталась отключиться и выйти. Медсестра тут же прибежала на зов аппаратуры.
– Тише, тише. Вы в больнице. Все хорошо. Вас зовут Кира. Вы немного приболели.
– Простыла в самолете… – растерянно пробормотала она.
– Да, да, – зачем-то соврала Настенька, очаровательная толстушка-медсестра.
– Сейчас я вам сделаю укольчик, и все будет хорошо.
После этого Настенька, подошла ко мне и заговорщицки заговорила:
– У твоей соседки болезнь Альцгеймера. К сожалению, препараты больше не помогают. Она будет бодрствовать. Прошу тебя, когда она вновь потеряется в своем сознании, скажи, что она в больнице и простыла в самолете.
– Но почему именно это? – только и смогла выдавить из себя я.
– Она зациклена на этом событии. Так ей проще. Я думаю, она сама тебе расскажет эту историю. Все-таки известным писатель… – с горечью добавила Настенька.
– Погоди, Кира Север – это она?
– К сожалению, да.
– А разве при этой болезни люди способны говорить?
– Возможно, мы наблюдаем уникальный случай, – задумчиво пробормотала Настенька. – Но это вопрос не ко мне, ты же знаешь. Я убежала.
Я не могла поверить своему везению, если это уместно в сложившейся ситуации так говорить. В моей библиотеке была отдельная полочка, на которой стояли исключительно книги Киры Север. Ее книги были настолько пропитаны жизнью, что мне всегда казалось, что истории ее героинь происходили со мной. Я действительно влюблялась в мужчин из ее книг, ненавидела отрицательных персонажей, стала разбираться в истории, расширила свои представления о мире, открыла для себя мир легенд и мифов… Романы Север – это всегда отличная порция новых знаний, ощущений, эмоций, историй, приправленных юмором, ложечкой сарказма и щепоткой таинственности.
И вот мой кумир лежит сейчас за ширмой и умирает, так же как и ты.
– Ты тут? – робкий голос заставил меня вырваться из собственных мыслей.
– Да. Как ты?
– Все хорошо, жаль только птичка улетел.
– Улетела, – машинально поправила я.
– Ох, милая, в моем случае улетел… Исчез в толпе.
– Я не совсем понимаю?
– Нам лететь еще часа три, да?
– Примерно, – аккуратно ответила я.
– Тогда я расскажу тебе историю прекрасной птички, если ты не против.
– Конечно… С удовольствием послушаю, – искренне ответила я.
И великая писательница голосом сказочной феи начала свою историю о птичке, драконах, любви, прекрасном Стамбуле и боли…
