В маленьком городке, где все жители наперечет и все друг друга знают если не по имени, то, по крайней мере, в лицо, исчезновение сразу двух подростков не могло остаться незамеченным. Мальчишек искали всем миром. И полиция, и местные сотрудники МЧС, и пожарные, и служебные собаки – все были задействованы в этих поисках.
Многочисленные группы добровольцев обошли все окрестности, заглянули во все подвалы, колодцы, заброшенные дома и тому подобные места, где могли оказаться молодые люди. Но все было безрезультатно. Не помогли даже поисковые собаки. А ведь многие из них уже не раз находили единственного уцелевшего грудного младенца под развалинами частично разрушенного здания, они не обращали внимания на все посторонние запахи и упорно двигались на тонкий и только им уловимый детский запах молока, присыпки и пеленок.
Но даже эти псы – лучшие из лучших, отлично проявившие себя во многих горячих точках планеты, – ничем не смогли помочь в таком, казалось бы, заурядном деле. Они четко проследили путь мальчишек, которые весь день петляли по округе, а под вечер вышли к трассе. Увы, на этом месте след обрывался. Именно тут подростки поймали попутную машину и двинулись в путешествие, из которого так и не вернулись.
Собаки закончили свою работу, зато в дело вступили средства массовой информации. Фотографии мальчишек были помещены всюду, где только возможно. Родители обоих были людьми небедными, а по местным меркам так и вовсе обеспеченными. Долгое время все вокруг считали, что подростков похитили с целью выкупа. Но время шло, а требования о выкупе к родителям пропавших мальчиков не поступали.
У людей постепенно угасала надежда найти ребят. Все, что возможно, уже было сделано. Поиски не привели ни к каким результатам. Оставалось только смириться с тем, что подростки либо мертвы, либо подались в бега, и домой в ближайшее время они не вернутся. Родителям ближе к сердцу была именно вторая версия. Но следователь, который вел дело об исчезновении, озабоченно хмурился.
Родителям он ничего не сказал, но еще в самом начале расследования к нему приходила девушка одного из юношей, рыдая, она призналась в том, что беременна. И что ребенок этот был желанным для них обоих. Ее приятель, узнав о беременности, был готов плясать от счастья. И бежать не только не думал, но напротив, заявил, что пойдет к ее родителям и официально попросит у них руки дочери, несмотря на то, что ему самому еще не исполнилось шестнадцати, а невесте – так той и вовсе было четырнадцать лет. Но для начала жених пообещал, что съездит со своим приятелем в областной центр, где купит своей любимой кольцо.
– Он уехал! И не вернулся! – рыдала будущая мать в кабинете следователя. – Если бы хотел бежать, то хотя бы документы взял. Ведь верно? Ну куда? Куда же он в таком случае делся?
Вот теперь следствие зашло в тупик. Не в первый и, наверное, не в последний раз. Но в данном случае у следователей имелась одна крохотная зацепка. За последние годы в их регионе произошло уже несколько аналогичных исчезновений. Бесследно пропадали молодые люди и девушки. Все в возрасте до тридцати лет. Все из хороших обеспеченных семей. И ни у одного из них, казалось бы, не было ни малейшей причины пускаться в бега.
Общее между ними было только одно – все они незадолго до своего исчезновения прошли диспансеризацию, выбрав в качестве медицинского учреждения не районную поликлинику, а частные медицинские клиники. Но и эта зацепка оказалась пустой. Все клиники носили разные названия и принадлежали к разным медсетям, никак между собой не перекликались.
Еще два раза свидетели показали, что незадолго до исчезновения пропавших молодых людей видели в обществе одной дамы. Она была хороша собой и, бесспорно, принадлежала к самым высшим слоям, как говорится, к сливкам общества. Об этом говорила ее одежда, манера держаться, ухоженный вид и уверенный в своих силах взгляд. Но если в первый раз свидетели видели блондинку, то во второй раз это была уже рыжая девушка. Так что и эта версия показалась следствию пустышкой.
– Мы сделали все, что могли, – в конце концов развел руками следователь перед несчастными родителями. – Остается только одно – ждать новых исчезновений. И тогда мы попытаемся что-то еще предпринять.
Его слова вызвали бурю недовольства. Но что мог поделать следователь? Преступники на сей раз оказались хитрей. Их план успешно удался. И о судьбе пропавших молодых людей оставалось только гадать.
Говорят, что чудовищами не рождаются, чудовищами становятся. Но в отношении Вадима это правило почему-то не сработало. Он почти с самого своего детства был злобным вечно кривляющимся карликом. И поэтому первые воспоминания Вадима – воспоминания о том, как группа детей постарше нещадно лупят его на детской площадке, пока воспитательницы, совсем не педагогично, но зато с явным удовлетворением, смотрят в другую сторону.
Потом Вадима били еще много раз, били за его злой язык, за умение подмечать и едко высмеивать недостатки других, за нескончаемый словесный «понос», который изливался из него всякий раз, когда его обижали или ему казалось, что его обижают.
Впоследствии, немного повзрослев и сделав для себя кое-какие выводы, Вадим понял, что не дело это, так часто получать в «бубен», надо слегка изменить тактику. И теперь, прежде чем отдаться своему любимому удовольствию, Вадим предпринимал меры безопасности. Он проводил предварительную разведку, чтобы обзавестись рычагами давления на объект его издевательств. Он понимал, что только тогда объект будет помалкивать и позволит Вадиму третировать себя совершенно беззастенчивым образом. А если нервишки сдадут и он огрызнется на Вадима разок, то сам Вадим совсем даже и не против этого. Так даже прикольнее получится. Вот схлопотать за свою скабрезную шуточку в табло с лету, это совсем не весело. А новая зацепка для хитрого мозга и едкого языка – самое то, что надо.
Кроме любви портить всем подряд настроение и нервы, Вадим обладал рядом других недостатков. Он был себялюбив, самоуверен и держался со всеми окружающими, независимо от пола, возраста и общественного положения, в высшей степени развязно и даже иной раз хамовато.
Кроме того, Вадим был крайне злопамятен. Все те люди, которых он когда-либо причислил к лику своих недругов, могли не сомневаться: рано или поздно, но возмездие в лице Вадима их настигнет. При этом он был очень даже неглуп, начитан и хорошо образован. Общаться с ним было особого рода удовольствие: всегда нужно было быть настороже и ждать от Вадима любой подвох.
Впрочем, бывали у него и светлые моменты, когда его ехидство переходило в мягкую иронию. И в такие моменты Вадим бывал неотразим. Если бы это случалось с ним чаще, чем раз в год или даже раз в несколько лет, можно было бы ради этих моментов простить ему другие выходки и считать Вадима вполне сносным типом.
