Анджей Бобковский - Наброски пером (Франция 1940–1944)

Наброски пером (Франция 1940–1944)
Название: Наброски пером (Франция 1940–1944)
Автор:
Жанры: Публицистика | Литература 20 века | Биографии и мемуары
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2021
О чем книга "Наброски пером (Франция 1940–1944)"

Дневник четырех военных лет, проведенных автором во Франции, стал одной из главных польских книг XX века. В нем Бобковский фиксировал развитие военных событий и в катастрофическом ключе диагностировал европейский кризис, обнаружив изрядную проницательность.

Анджей Бобковский (1913–1961) – писатель, публицист. В марте 1939 года вместе с женой уехал в Париж. Работал на оружейном заводе под Парижем и вместе с ним был эвакуирован на юг Франции. В 1940 году вернулся в Париж и продолжил работу на заводе. Во время немецкой оккупации принимал участие в движении Сопротивления. После войны был одним из важнейших сотрудников журнала «Культура», главного печатного органа польской эмиграции, способствовавшего переменам в Польше. Именно под эгидой «Культуры» и был опубликован его военный дневник. В 1948 году Бобковский уехал в Гватемалу и открыл там магазин авиамоделей. Его перу принадлежат несколько книг, в том числе богатый эпистолярий.

Бесплатно читать онлайн Наброски пером (Франция 1940–1944)


Andrzej Bobkowski

Szkice piórkiem

(Francia 1940–1944)


© Fondation Jan Michalski, Montricher CH/Fundacja Jana Michalskiego, Montricher CH


Copyright © 1957 by Instytut Literacki Kultura

© Maciej Urbanowski, предисловие, 2021

© Józef Czapski, 1961

© И. В. Киселёва, перевод, 2021

© Н. А. Теплов, оформление обложки, 2021

© Издательство Ивана Лимбаха, 2021


This publication has been supported by the © POLAND Translation Program


Издательство благодарит Литературный институт «КУЛЬТУРА» (Institut Littéraire «kultura») в Мезон-Лаффите за содействие настоящей публикации и фонд Яна Михальского за предоставление фотографии Анджея Бобковского


Перевод выполнен по изданию: Andrzej Bobkowski. Szkice piórkiem. Paryż: Instytut Literacki, 1957

Фото на обложке © Tore Yngve Johnson

Мацей Урбановский

Жить и молиться

`О «Набросках пером» Анджея Бобковского

«Наброски пером» – одна из важнейших книг в польской литературе. И в то же время это одно из самых интересных произведений о ХХ веке, точнее, о человеке, восставшем против подлости и глупости этого столетия.

К тому же «Наброски пером» – главная и единственная опубликованная при его жизни книга Анджея Бобковского, а еще это уникальный дневник, стоящий особняком в ряду выдающихся достижений польской диаристики. Замечательные дневники оставили Витольд Гомбрович, Леопольд Тырманд, Густав Герлинг-Грудзиньский, Мария Домбровская, Славомир Мрожек, а если речь идет о Второй мировой войне – это записи Зофьи Налковской, Кароля Людвика Кониньского[1] и Анджея Тшебиньского. На этом великолепном фоне «Наброски пером» предстают как произведение исключительное, сияющее особым и до сих пор не ослабевающим светом.

Автор

Биография автора чрезвычайно интересна и в то же время символична для сложной истории польской интеллигенции второй половины XX века.

Анджей Бобковский родился 27 октября 1913 года в Винер-Нойштадте, находившемся тогда на территории Австро-Венгрии. Напомню, что у поляков в то время не было собственного государства, более ста лет назад его разделили между собой Россия, Пруссия и Австрия (впоследствии Австро-Венгрия).

Родители у него были особенные. Спустя годы он вспоминал с присущим ему чувством юмора: «Я был единственным ребенком, рожденным в самом невероятном браке утонченной, стильной, постоянно вращающейся в кругу писателей <…>, играющей, поющей – одним словом, орхидеи „из Вильно“ панны <Станиславы> Малиновской и солдафона австрийской армии (57-й Боснийский полк в Сараево), позже инструктора по фехтованию и профессора австрийского языка в Терезианской академии в Винер-Нойштадте». Еще Бобковский рассказывал о гимназических временах: когда он уезжал на каникулы, мать вручала ему медальон с Богородицей, отец – коробку презервативов.

Сестра католички Станиславы Бобковской была выдающейся актрисой, и в ее доме гостили знаменитые артисты. Отец писателя Хенрик происходил из респектабельной семьи краковских протестантов: его сестра защитила диссертацию по философии в Ягеллонском университете, а брат в независимой Польше, то есть после 1918 года, стал вице-министром коммуникации. В свободной Польше сделал карьеру и отец Анджея Бобковского, ставший генералом и воевавший с большевистской Россией (был начальником штаба 2-й армии). Военная профессия главы рода Бобковских, вероятно, явилась причиной их постоянных переездов в 1920-е годы: из Вильно в Лиду, затем в Варшаву, Торунь, Модлин. Однако, в конце концов, Анджей Бобковский поселился в Кракове, где (не без проблем) учился в той же знаменитой гимназии Святой Анны, что и Юзеф Конрад Коженевский[2]. Спустя тридцать лет автор «Ностромо» станет его любимым писателем.

Краковский период – начало интеллектуального взросления Бобковского. Ему не удалось избежать проблем поколения, родившегося в 1910-е годы, которое будет играть важную роль в польской культуре 1930-х годов. Голосами Чеслава Милоша, Казимежа Выки, Ежи Анджеевского и многих других это поколение выражает разочарование Польской республикой[3], рисует картины падения Европы и требует от современников духовной революции, ищет спасения в коммунизме, национализме и прежде всего в обновленном католицизме. Это поколение, которое назовет себя трагическим и бездомным. «Пьяные дети в тумане», – напишет Болеслав Мициньский[4] о своих сверстниках.

Анджей Бобковский, вероятно, испытывал подобные страхи, хотя лично его экономический кризис не коснулся. Под влиянием любимого Оскара Уайльда он пытается походить на денди, читает модного Освальда Шпенглера, стихи катастрофистов[5], переводит Андре Моруа и общается с членами Союза независимой социалистической молодежи. Именно тогда и начинаются его литературные приключения. Он публикует в газетах юморески, ведет дневник, фрагментами из которого делится с родными и друзьями. Обдумывает идею экспериментального романа, который, однако, ему не удастся написать.

После окончания гимназии в 1932 году Анджей Бобковский поступает в Высшую школу экономики в Варшаве, но гораздо более важным событием в его жизни становится женитьба в 1938 году на Барбаре Биртус из Кракова, выпускнице Школы изящных искусств, талантливом декораторе, которая спустя много лет станет еще и поэтессой. Отныне Барбара будет верной спутницей Анджея и одной из героинь «Набросков пером». С ней он уедет из Польши в марте 1939 года. Это был спешный выезд в атмосфере скандала, причины которого до сих пор не выяснены. Молодые супруги прибывают в Париж, откуда намерены отправиться в Буэнос-Айрес, где Бобковский должен занять должность в представительстве «Польского экспорта железа» («PEZ»). Однако оформление документов затягивается, и в Париже их застает начало германо-польской войны. Когда Польша терпит поражение, Бобковский является на сборный пункт армии, которая формируется во Франции из числа польских беженцев. Его кандидатура отклоняется: причиной отказа являются семейные связи, а именно его дядя – вице-министр, связанный с лагерем Юзефа Пилсудского, который яростно борется против эмигрантского правительства генерала Владислава Сикорского.

В результате всю оккупацию Бобковский проводит в Париже. Он работает инженером на оружейной фабрике в Шатильоне. Когда в мае 1940 года начинается наступление вермахта, он вместе с фабрикой эвакуируется на юг Франции. В это время он начинает вести дневник, который в 1957 году опубликует под названием «Наброски пером». Его первые фрагменты будут напечатаны в 1945 году в эмигрантском журнале «Вместе, молодые друзья», а также в краковском журнале «Творчество». Это будет запоздалый литературный дебют 32-летнего Бобковского.

После окончания войны он работает книготорговцем, кладовщиком, ремонтирует велосипеды…


С этой книгой читают
Мы собрали самые нетуристические, но интересные места города. Вы узнаете, где находится заброшенный район, детский санаторий между двух психушек и «Шанхай» на минималках. Почему девушку на свидание нужно вести не в театр, а во двор, и где в Екатеринбурге стоят головы с острова Пасхи. Покажем сказочную улицу с рыцарем и сквер, где люди отвоёвывали свою свободу. Если вам надоели стандартные маршруты по главным улицам и храмам, то этот путеводитель
В книге написаны и собраны пословицы и поговорки разных народов. В них просматривается мудрость и острый ум, которые отмечают все стороны жизни людей. Высказывания духовных лиц и великих людей показывают широту взглядов в вопросах философии и жизни людей в этом мире. Пословицы, поговорки и высказывания авторитетных людей могут людям правильно ориентироваться в этой сложной жизни… Высшие небесные силы – высший разум помогают людям понять самих себ
Работая ранее видео оператором на свадьбах, автор написал книгу «Зелёная свадьба» со сценарием свадьбы и сам сверстал её. Из этой книги в поэтическо-прозаический сборник «Добрая Лира, но злая Сатира Николая Лаврентьева Тамбовского» включены свадебный и семейный юмор: анекдоты, ответы на вопросы и загадки, тосты, наказы молодожёнам, поздравления в стихах и в прозе. Автор с помощью стихов и прозы на разные темы пытается бороться с окружающим злом з
В сборнике 5 стихов на разные темы, начиная от апокалипсиса и заканчивая философскими строчками в произведении "Надо жить в настоящем времени".
Солнце внезапно вступает в фазу перерождения, о которой человечеству никогда ничего не было известно. Вся планета оказывается в кромешной тьме, где способность к выживанию становится залогом успеха. С наступившей темнотой приходит и лютый холод, еще больше усложняющий и без того нерадостную жизнь. Дефицит продовольствия становится виновником стычек и междоусобиц. Как можно выжить в таких условиях? Казалось бы, никак! Однако люди, пусть даже в неб
Каждый способен услышать историю. Мы не знаем, откуда они и для кого, они просто витают над нами в воздухе. Я слышу их постоянно, слышу и записываю, получается рассказ. Рассказ о людях и событиях, которых я не знала, которых не придумала, которые пришли сами и сели рядом, стоило мне только оказаться в тишине. Откинуться на спинку стула, отбросить суету и слушать-слушать как история набирает свой необратимый ход. Честно о том, как просто пишутся р
– Ася, я считал, что ты здесь ради меня! – бывший дотрагивается нежно до моего лица. Гладит.– Не надо! – меня накрывает от знакомых сексуальных ноток. Чувствую себя неуютно под прицельным синим взглядом.– Всё-таки ради бумаг! – убирает руку, сводит гневно брови.Его родители выгнали меня на улицу, обвинив в измене. Беременную. Без денег и жилья. А он не заступился, поверил им!Спустя семь лет я вернулась, чтобы отомстить. Забрать своё и оставить Зв
Герцог Беренджер решил всего лишь помочь сестре друга детства… из сострадания, конечно же, а ее миленькое личико и точеная фигурка были совсем ни при чем. Мужчина посчитал, что от него не убудет поделиться жизненным опытом. Подумаешь, дал бы пару-тройку советов девице, на каких слабостях сильного пола проще всего сыграть, чтобы стало возможно замужество. А то, бедняжке грозило перейти из невест в позорный список старых дев. Что такого, если научи