I
Она била его с неистовством, со злобой и огнем в глазах – насмерть! Парнишка не на шутку испугался, он не ожидал такого отпора от девчонки, да, еще и новенькой в его подготовительной группе детского сада, в котором ему уже давно было все знакомо. И даже в свои шесть лет он знал, кто на что способен среди его сверстников. И взрослых воспринимал не с таким боязливым уважением, видя их бесконечные недостатки и вранье, а также желание поскорее избавиться от его назойливых вопросов. А еще эта ненормальная! Он только хотел посмотреть, настоящий северный песец на воротнике ее пальтишка или нет. Совсем небольшой клочок вырвал! Ну, такая задавала, дочь военного, приехала с Севера!!!
В их маленьком захолустном городке только и интересов, что воинская часть с солдатами и настоящими офицерами в военной форме с погонами! Но вход туда закрыт – часть секретная, только по пропускам. А где ж ему и его родителям, коренным рабочим завода специального сельхозоборудования, попасть туда. Поэтому хоть так, посмотреть издали. Да еще и услышать какой-нибудь разговор дяди военного, забирающего свое чадо из его детского сада.
А девка-то толстая да сильная, сразу и не отшвырнешь.
– Да ладно, Катька, отвали! А то щас разозлюсь да так вдарю, что забудешь, кто и откуда!
– Я те вдарю, – шипела красная огнедышащая Катька. У нее пересохло во рту, она тяжело дышала, уже давно устала от потасовки, но злость не унималась, да и силы еще хватало, чтобы добить. Она, единственная среди всех детей этого маленького городка, в свои шесть лет имела пальто с настоящим мехом – стареньким песцом, сшитым заботливой мамой из своего поношенного пальто. Но привезли ее с Севера, с самого Диксона – там холодно. Детских садов не было. И они со своим младшим братишкой Вовкой сидели постоянно в теплом доме, который снаружи был почти полностью засыпан снегом. Плохо она помнит этот ледниковый период своей жизни. Только воспоминания мамы будоражили ее воображение, когда, хватаясь за сердце, она рассказывала своим новым соседям чудовищные истории о том, как дважды чуть не погибла ее малолетняя дочь, то есть Катька. Однажды летела вниз с ледокола в Северном Ледовитом океане, и была вовремя поймана за парящую над водой ногу своим же папой. И в другой раз, в грудничковом периоде, «гуляя» во дворе в коляске и громко – то ли чавкая, то ли вопя о чем-то своем, заинтересовала проходящего мимо по своим делам белого полярного медведя. По утверждению мамы, медведь заглянул в коляску и наклонился над ней, но чем-то Катька ему сразу не понравилась, и он даже не захотел подольше подумать, зачем бы она ему могла пригодиться, фыркнул и быстро решил удалиться. И вот этот-то случай, – думала Катька в конце маминого рассказа, наверное, и стал решающим в ее жизни. Даже голодный медведь не захотел с ней связываться.
II
Очень рано стал проявляться дурной характер Катьки. Она не терпела обид, никогда никого не боялась, была, как говорила мама, сама себе на уме и очень тяжелым своенравным ребенком, не поддающимся никакому воспитанию, как другие благочестивые детки. Катька не понимала, почему она тяжелый ребенок, но очень быстро привыкла к тому, что ее брат Вовка, по восторженным восклицаниям взрослых, был лучше ее во всем. И даже заучила предсказание мамы и бабушки, что ей будет очень трудно, если вся ее дурь с ней останется в дальнейшей ее жизни. Какая дурь? Почему все окружающие ее видят, а, она – Катька, та, кому принадлежит эта дурь по полному праву, ее не чувствует и не видит в себе? И что это такое – эта «дурь»? Да, она не похожа на других детей, которые, как ей казалось, бестолково тратят время на глупости, создают для себя какие-то кумиры и авторитеты и подражают им. Те дети, с которыми она встретилась в новой для нее обстановке, жили как-то беспечно, что ли. А Катька всегда была уверена в том, что у каждого, даже маленького человека должна быть цель, к которой нужно готовить себя с детства. А правильно ли думать так в шесть лет, она не знала. А если больше ни о чем не думается? Катька хотела быть врачом. И спроси ее, когда она захотела им стать, она никогда не ответит на этот вопрос, потому что врачом она хотела быть ВСЕГДА.
***
– Привезли новые игрушки! Ура! – орали во всю свою голосовую мощь дети. Воспитатели быстро уложили всех спать, чтобы в спокойной атмосфере разобрать все то, что досталось для их группы. На дворе застыл 1971 год во всем его великолепии. Покой, умиротворенность, сплошной дефицит во всем. Всеобщая неосведомленность о том, что есть какая-то другая жизнь (конечно, за пределами их родины), которая отличается от их жизни. Та, про которую никто не знал… Но! Каждый гражданин был уверен в том, что он имеет на сегодня в этой великой стране, называющей себя торжественно – Союз Советских Социалистических Республик, или СССР – все до мелочей, о чем бы только мог мечтать человек, живущий в другой стране.
Дети не спали и исподтишка наблюдали за работой взрослых.
– А это для Катюши, – оживленно сказала Тамара Павловна, доставая из мешка что-то белое. Катя из-под одеяла, прищурясь, пыталась разглядеть, что же взяла в руки ее воспитательница. Когда та развернула сверток, она увидела маленький белый халатик и белую шапочку с красным крестиком посередине, а еще, даже дух захватило, сумочку с настоящим стетоскопом и пластмассовыми шприцами!!! Ух, в маленькой Катькиной груди все перевернулось, и ей так захотелось быть хорошей, покладистой и послушной, чтобы все воспитатели, а не только Тамара Павловна знали, что эта игрушка должна принадлежать только ей, Катьке, и больше никому на свете. И за это она согласна на все, даже съесть морковную запеканку и сказать «спасибо». Все дети поднимались в праздничной лихорадке – так много нового, интересного их ожидало после дневного сна. И только Катя двигалась как во сне, она не верила, что ей сейчас подарят часть ее мечты. Она молча прожевала полдник и с широко раскрытыми глазами и замиранием в сердце ждала, когда же воспитатели допустят их к новым игрушкам.
– Дети, а сейчас мы будем играть в другие игры. Нам прислали новые игрушки, и мы надеемся, что они нам прослужат долго, – сказала Тамара Павловна давно заученную фразу. Все бросились в игровую комнату, а Катька медлила. Она хотела услышать, что есть что-то нечто для нее лично, но услышала то, чему не могла поверить: «А еще нам прислали детскую рабочую форму медицинского работника! Ответственность за ее сохранность мы возлагаем на … Бондарь Катю, но играть в нее могут все желающие!
Катьку захлестнуло, передавило грудь – не до радости! – «Кто подойдет, прибью», – подумала она про себя, взяла весь врачебный набор и отошла с ним в сторону. Выжидающе посмотрела на сверстников – никому она была не интересна, все были заняты своим счастьем, которое до Катькиного было очень далеко. И она успокоилась
