1879 год
Бродит осень парками Версаля,
Вся закатным заревом объята…
Мне же снятся рыцари Грааля,
На скалах суровых Монсальвата…
Максимилан Александрович Волошин
Эйнджел Снарк-Младший сидел в старом, тихо поскрипывающем кресле-качалке у ками-на и неторопливо перелистывал страницы журнала «Ланцет», всматриваясь в разного рода статьи, повествующие о новинках медицины и рассказывающей об интересных историях из медицинской практики других врачей.
Внешность у Снарка, или, как его звали друзья, и люди, знавшие его достаточно близко – Доктор Акула, была довольно странноватая, на взгляд простого человека. Снарк был весьма высоким, широкоплечим человеком, с коротко остриженными светлыми волосами и гладко выбритым лицом. Его светло-зелёные глаза загадочно мерцали, отражая огонь камина. Самым необычным в Снарке были его руки – пальцы кистей были очень длинными, как минимум вдвое длиннее пальцев простых людей.
Такое странное явление называлось «арахнодактилия» – удлинение фаланг пальцев. Из всей своей семьи Снарк был единственным, кто родился с такой необычной аномалией развития костей кистей рук. Однако на его жизни странные пальцы, абсолютно никак не сказывались.
Перелистнув страницу журнала, Снарк, совершенно машинально, щёлкнул зубами, словно большая акула, готовящаяся напасть на безвинную жертву. Эта привычка – щёлкать зубами, была у него врождённой, Снарк никак не мог избавиться от неё, да и говоря честно – не очень и стремился.
Подняв кружку с кофе, Эйнджел немного отпил его и углубился в чтение статьи Влади-мира Хавкина, о борьбе с чумой и его теории о возбудителе чумы. В своё время Снарку доводилось не раз бывать в России, где он учился у русских врачей премудростям их наук, особенно тех, что касались опаснейших болезней.
Да и сам Снарк пару раз привозил прелюбопытнейшие образцы для лабораторий врачей, странствуя по миру. Некоторые виды заболеваний, с которыми он сталкивался в влажных чащобах джунглей или ледяных стен тайги, не имели никаких аналогов среди известных миру возбудителей болезней. Снарк мог бы немало рассказать о местах, где он обнаружил то или иное заболевание, но, как правило, придерживал эти рассказы для тех, кто относился к нему серьёзно. И не имел привычки смеяться над историями Доктора Акулы.
Обычно такие встречи не афишировались. Эйнджел Снарк был военным врачом, и свой опыт получил во время Гражданской Войны в США. Причём он воевал на стороне Юга и был тем, кого зовут «дикси» – солдат Конфедерации. После войны он, как и большинство военно-служащих, что воевали на стороне американского Юга, получил амнистию, но доступ к врачебным училищам США для него был закрыт. В США таких как Снарк называли «живой мертвяк» – для общества он был мёртв и не существовал более.
Впрочем, это ничуть не мешало Доктору Акуле быть довольно хорошим авторитетом в области медицины, чьи знания основывались на хорошей практике в самых мрачных и дальних уголках мира.
А учебники и книги по медицине можно было почитать и вернувшись из странствий – сидя в кресле, у камина.
Отложив книгу, Снарк встал с кресла качалки и, заложив свои странные руки с необычайно длинными пальцами, за спину, подошёл к окну и посмотрел на безбрежное море крыш Лондона.
Район, в котором остановился Эйнджел, был очень респектабельным, тихим и спокой-ным. Здесь царила тишина и покой, не нарушаемая практически никакими переменами. Один из тех уголков Англии, где люди рождаются, живут и умирают, ни разу не покинув пределов своего городского округа. Разве что некоторые отправятся в путешествие, а самые отчаянные запишутся в армию и отправятся колесить мир.
Это было как раз то место, где такой человек как Эйнджел Снарк мог немного отдохнуть, и набраться сил перед очередным путешествием с целью исследования тайн мира.
Отойдя от окна, Снарк вытащил из секретера странный предмет – огромный, с человече-скую ладонь, зуб акулы, потемневший от времени. Обычно свежие зубы акул белые или чуть-чуть тусклые – только гнёт тысячелетий мог заставить потемнеть зуб хищной рыбы почти до состояния угля. Зуб принадлежал кошмарному чудовищу, которое жило в Тихом Океане задолго до того, как предки людей стали обтёсывать камни в более удобную для удержания в лапе форму.
Проведя пальцами по острой кромке этого необычного зуба, Снарк повесил его на шею и сев в кресло, открыл газету.
Но почти тут, же поднял голову и прислушался.
За дверями послышался какой-то странный шум – негодующее мычание, и скупые мужские голоса, смешанные со звуком борьбы. Всё это больше походило на то, словно кто-то зажав рот кому-то, оттащил его подальше от двери Снарка.
Снарк был единственным постояльцем на четвёртом этаже, так что кто бы тут не был, он шёл именно к нему.
Открыв дверь, Доктор Акула шагнул в коридор и осмотрелся. Никого.
Однако в коридоре всё ещё ощущался запах каких-то женских духов и крепкого мужского пота.
Немного осмотревшись, доктор Акула поднял с пола странную вещицу – небольшой ко-раблик, вырезанный из винтовочной пули. Причём этот кораблик был, хорошо знаком Снарку – американский «Монитор» – тот самый чудо-корабль «янки», который прославился на весь мир. Кораблик был вырезан из пули с большим тщанием, хотя, судя по следам пыли на нём – он был довольно старый, созданный ещё во времена Ужасной Войны – не новодел.
Осмотрев странную безделушку, Снарк вернулся в свой номер и закрыл дверь.
…В такую переделку Одри сроду не попадала. Эти мерзкие разбойники перехватили её практически у двери Эйнджела Снарка-Младшего и, скрутив, поволокли прочь, умело зажав рот. Их было аж пятеро – здоровенные, крепкие ребята, которых явно вскормили не овсянкой на воде. Они набросились на неё как туберкулёз – на лёгкие курильщика и, прежде чем женщина успела им оказать хоть какое-то сопротивление – мгновенно скрутили её по рукам и ногами, и в самом, что ни на есть прямом смысле слова, унесли прочь, на лестницу. Там они притаились на лестничной площадке и стали ждать, как поступит Снарк.
Одри пыталась вырваться или пнуть кого-то из своих похитителей в ногу носком сапога, но те обращали на её рывки не больше внимания, чем слон – на комара.
– Всё, ушёл этот тип. И дверь прикрыл, как и положено настоящему «жэнтельмену», – проворчал один из похитителей – не такой рослый мужик, как остальные, но зато куда страшнее лицом, чем все, вместе взятые. – Кистень, Морж – тащим её в нашу повозку. Да потише. Не перебудите весь этот клоповник.
– Оливер, а чего с этим типом делать? Эта дура к нему явно не просто так рвалась.
– Да потише ты. Ничего ему не сделается – она ж считала, что он врач, вот и тащилась к нему. Ладно, хоть догадалась о своём намеренье служанкам на кухне рассказать, когда я там подслушивал. Зато видал, как всё оно хорошо вышло?
