…Трое застыли вокруг меня в нетерпеливом ожидании. На их лицах явно читались недоумение и испуг. Точно такие же чувства испытывала я сама, разглядывая склонившихся надо мной незнакомцев.
Все трое были темноволосыми, похожей комплекции, почти одного роста и возраста. Они смотрели на меня, я смотрела на них и никак не могла понять, что происходит. Около семи секунд понадобилось мне на то, чтобы немного прийти в себя и, с трудом переводя дыхание, произнести:
– Вы кто?
Парни, кажется, тоже пришли в себя и почти одновременно подали мне руки, помогая подняться с земли.
С земли? Почему я оказалась лежащей на земле? Что я здесь делаю? И что вообще представляет собой это таинственное «здесь»?
– Кто вы? – повторила я свой вопрос, недоуменно переводя взгляд с одного парня на другого, а с него на третьего.
Они казались моими ровесниками – лет семнадцать, не больше.
Я бросила взгляд на парня слева и обратила внимание на его каре-зеленые глаза и падающую на лоб длинную челку. Он смотрел на меня с таким интересом и изумлением, что я струсила и отвела глаза.
– А ты кто? – с неменьшей осторожностью задал встречный вопрос один из парней – тот, что стоял в середине.
– Аня, – выдавила я, одной рукой касаясь головы и зажмуривая глаза, словно от этого непонятно откуда взявшееся видение могло исчезнуть.
«Где-то я их видела», – внезапно мелькнула мысль, и я судорожно за неё уцепилась, словно за тоненькую ниточку, которая могла помочь мне выбраться из этого странного места и незнакомой компании.
Я открыла глаза и, зацепившись взглядом за одного из парней, держащего в руках некое неумелое подобие лука, вспомнила, откуда их знаю…
Уроки алгебры всегда оставляли меня равнодушной. Кажется, всё, чему я научилась за потраченное на них время – это зевать с закрытым ртом и думать о своём, создавая при этом видимость заинтересованности в изучаемом предмете.
Сегодня Галина Сергеевна решила нас пощадить и в самом начале урока вывела на доске несколько замысловатых примеров. Все, кто решит, могут идти домой.
Отлично. Я сегодня домой не пойду.
Вместо того, чтобы хотя бы попытаться вникнуть в иксы и игреки, я переписывалась с Артёмом – самым симпатичным парнем из моего окружения. С моим парнем.
Уже неделю я уговаривала его сходить со мной на выставку известного московского художника Власова, которая не так давно открылась в Доме искусств. Я знала, что Артём не жалует подобные мероприятия, но, воздействуя на него всеми доступными мне способами убеждения – от уговоров до угроз – всё же смогла добиться желаемого.
Артём не из тех, с кем можно долго гулять по парку, держась за руки, подкармливать уточек на пруду и любоваться звёздным небом. Прогулкам вдвоём и культурным мероприятиям он предпочитает встречи шумными компаниями, и мне приходится постоянно сопровождать его и довольствоваться тем, что имею. Впрочем, я не жалуюсь. На моем месте мечтают оказаться десятки девчонок. Тарифы на сердца популярных парней запредельно высокие, и не каждому под силу покорить эту вершину.
– Сходи с кем-нибудь из подруг, – слышала я каждый раз в течение недели, едва разговор переходил на интересующую меня тему.
– Понимаешь, подруги – это не то. А вот с парнем – другое дело.
– Не вижу разницы, – пожимал плечами Артём.
– С тобой мне куда интереснее, – добавляла я, зная, что, воздействуя на его самолюбие, смогу добиться желаемого в разы быстрее.
Судя по расплывшейся по его лицу довольной улыбке, маленькая победа осталась за мной. Нужно было лишь закрепить успех поцелуем и – вуа-ля! – билеты на выставку оказались в моих руках!
Соседка по парте Катя легонько толкнула меня в плечо и незаметно придвинула свою тетрадь:
– Помощь нужна?
– Как всегда, – благодарно улыбнулась я и, отложив свой мобильный в сторону, быстренько взялась за дело, переписывая цифры и буквы в свою тетрадь и не особенно заморачиваясь над аккуратностью почерка.
С Катей мы сдружились не так давно – всего год назад, с начала десятого класса, когда каким-то образом оказались за одной партой и сразу же распределили круг обязанностей. Я помогала ей с химией и биологией, которые давались мне относительно легко, Катя же корпела за меня над примерами и уравнениями. Весьма удобно, и при этом – минимум затрат на информацию, которая никак не уживалась в моей голове.
После урока, когда мы вышли из кабинета, Катя поинтересовалась:
– Какие планы на вечер? Может, погуляем?
– Не получится, – с сожалением пожала я плечами. – Мы с Артёмом сегодня идем в Дом искусств, на выставку.
– Ух ты, здорово, – сказала Катя, но без особого энтузиазма в голосе.
Впрочем, сейчас меня это не слишком-то беспокоило. Предвкушение интересного времяпрепровождения занимало все мои мысли. Я уже думала, что надеть и какую прическу сделать, чтобы выглядеть там уместно и вместе с тем не мучиться в неудобном платье или туфлях, натирающих и без того непроходящие мозоли.
В итоге остановила свой выбор на модных серых бриджах и светло-розовой тунике. Сверху накинула кофту, решив, что после оставлю её в машине.
Когда я вышла, Артём ожидал меня у подъезда, нетерпеливо прохаживаясь вокруг своей машины. Недавно ему исполнилось восемнадцать, и весьма состоятельные родители тут же вручили сыну заветный подарок – ключи от собственного авто.
Для меня его жизнь была похожа на сказку: престижный вуз, дорогая машина, огромная квартира, больше похожая на музей, нежели на жилое помещение. Я оказалась там лишь однажды и сразу же поняла, что больше бывать мне здесь не придётся. Во-первых, из-за суровых, оценивающих взглядов его мамаши, которая явно давала понять, что мне здесь не рады. Во-вторых, находиться там было некомфортно, как будто не квартира для тебя создана, а ты для квартиры – в качестве дополнительного атрибута.
Илона Викторовна сухо кивнула мне при встрече и даже не спросила моего имени. Зато окинула с ног до головы цепким взглядом, и по выражению её лица я тотчас прочитала вердикт – «не подходит». Она бросила пару фраз сыну и скрылась в одной из комнат. Больше я её не увидела.
Она произвела на меня впечатление Снежной Королевы – с таким же ледяным спокойствием на лице и холодной равнодушной улыбкой, с безупречным макияжем и прической «на выход», в дорогом домашнем костюме пурпурного цвета… Я помню своё удивление, потому что мне не дано понять, зачем нужно выглядеть на все сто тридцать процентов и дома. Я бы не выдержала. И ни за что бы не променяла любимую хлопчатобумажную футболку и удобные спортивные штаны на этот «прикид».
