Когда Тодд Лэндли снова появился в жизни Дарси, то чуть не убил ее.
Был полдень первого по-настоящему теплого дня в Северном Норфолке. Играющая всеми красками весна влекла птиц к берегу, а лондонцев прочь из города. На выходной выдалась солнечная погода. Это казалось непривычным и тревожным, как снег на Рождество. Многие тут же ринулись на побережье, чтобы провести конец недели, валяясь полуголыми на галечных пляжах, дрожа от холода и представляя себе, что они на Канарах.
Как человек, занятый в сфере общественного питания, Дарси привыкла проводить теплые деньки в кухне и, потея, готовить вкусную еду для модных вечеринок на природе, где мужчины среднего возраста хлебали «Вдову Клико» прямо из бутылок и делали вид, что танцуют под песни группы «Genesis».
Но в эти выходные все изменилось.
Еще несколько месяцев назад Дарси согласилась двадцать минут готовить перед публикой в первый день трехдневной продуктовой ярмарки, которую проводили возле дома, расположенного недалеко от ее коттеджа. Это мероприятие носило сомнительное название «Кулинарный театр», навевавшее мысли о шуме, гаме и неизбежных провалах. Этого должно было хватить, чтобы Дарси отказалась, – даже несмотря на гонорар в двести фунтов, который позволял заплатить за электричество, чего она не делала вот уже третий месяц, – но, поскольку ее уже добавили в онлайн-программу шоу и она благосклонно относилась к возможности хотя бы временно оказаться выше черты бедности, Дарси согласилась.
Она дожила до обеда, и это было чудом, поскольку ее день начался в три часа, когда позвонила ее склочная сестра Элис. Как раз накануне Дарси выпила несколько коктейлей с белым вином и содовой. Но она подозревала, что содовой в них почти не было, одно вино, поэтому столь ранний звонок сестры ее, мягко говоря, не порадовал.
Дарси откинулась на подушки, прижав трубку к щеке и закрыв глаза. Элис продолжала шипеть и плеваться на другом конце провода. Она, как обычно, начала угрожать, что продаст коттедж Дарси, – с трудом выговаривая слова по мере того, как алкоголь начинал брать свое, но ни на секунду не прекращая перечислять все обиды. В последнее время она звонила так часто, что Дарси уже ничему не удивлялась. Однако ее все еще задевало, что Элис предпочитала дождаться поздней ночи, прежде чем набрать номер сестры. Однажды Дарси предложила сестре звонить днем, но Элис возразила, что она звонит так поздно неспроста, что это как-то связано с ее проблемами с мочеиспусканием, и начала пространно рассуждать о том, какие части ее тела пострадали при беременности больше всего. Поэтому сейчас Дарси решила промолчать, решив, что не переживет еще одного рассказа об ужасах беременности и недержания мочи.
Когда Дарси начала вспоминать старые претензии сестры, которые Элис забыла упомянуть в этот раз, то решила, что, возможно, стоит отключить телефон. Ничто так не бесило сестру, как короткие гудки в трубке во время ее хорошо отрепетированного, но дурно исполненного унылого представления. Дарси положила трубку, спустилась в кухню, заварила крепкий кофе и устроилась на стуле возле плиты. Клякса, пес породы бордер-колли, тут же перебрался из своей корзины к ней на колени и закрыл глаза, согревая ей ноги в ожидании восхода солнца.
Недостаток свежего воздуха, одуряющий аромат перезрелого сыра и росы в главном шатре напомнили Дарси о том, как в детстве она просыпалась в душной палатке в детском лагере в Европе, чувствуя, что вот-вот задохнется. Плотная масса людей в мокрых от пота футболках медленно передвигалась. Насколько Дарси смогла понять, она подошла как раз в тот момент, когда люди начали потихоньку разбредаться, поняв, что сообщение, будто возле стойки с сэндвичами видели Хестона Блументаля[1], оказалось ложным: известного повара спутали с каким-то субъектом, который носил похожие очки. Толпа потихоньку рассасывалась, но ушлые продавцы из палаток решили воспользоваться моментом и принялись наперебой предлагать прохожим бесплатно попробовать свой товар, поэтому быстро попасть куда-то на этой ярмарке оказалось не более реальным, чем пробиться в первую фан-зону на концерте группы «One Direction».
Благодаря обрывкам фраз и музыки, доносившимся со сцены, «Кулинарный театр» найти было легко, хотя весь этот шум больше напоминал неумелую проверку звука перед концертом, чем связное представление. Звук был плохим, да и картинка от него не отставала. Парень из Саффрон Спайс Лаунж суетился возле подгоревшего королевского виндалу с креветками перед какими-то стариканами, которые подошли сразу после окончания очередного мастер-класса по кулинарии. Дарси, остановившись с блюдами азиатской кухни неподалеку, всерьез задумалась, не стоит ли все бросить и сбежать, сославшись на боль в почках или что-нибудь подобное.
И в тот момент, когда Дарси размышляла о путях к отступлению, она заметила его.
Она очень удивилась, потому что он стоял всего в паре метров от нее. Он был так близко, что, если бы она открыла рот и произнесла его имя, он наверняка бы поднял голову и посмотрел на нее.
Дарси замерла – должно быть, она ожидала, что он растворится в воздухе, – и попыталась понять, почему разум постоянно проделывает с ней подобные фокусы. Призрак этого человека преследовал ее многие недели. Иногда казалось, что она видит его краем глаза, но стоило повернуть голову, как он исчезал, словно привидение, за которым гоняются кошки. Неужели это от переутомления?
В этот момент он улыбнулся чему-то, и Дарси поняла, что он реален.
Ее он не заметил и начал удаляться, протискиваясь сквозь толпу. Красивый и высокий, он был виден издалека. Сердце Дарси забилось быстрее, и она начала пробираться следом, хотя было сложно передвигаться с рюкзаком за плечами и кучей коробок с едой в руках. Он подошел к группе людей, покупавших домашний хлеб, и заговорил с темноволосой женщиной. Маленькая светленькая девочка в желтом летнем платье радостно уцепилась за его левую руку.
Казалось, что сердце Дарси сейчас разорвется, но все равно она пыталась не потерять из виду мужчину, который как раз направился к выходу из шатра. Неожиданно толпа расступилась, и Дарси, затаив дыхание, рванулась вперед, но дорогу ей внезапно преградили три медсестры, толкавшие инвалидные коляски вдоль очереди за дизайнерским уксусом.
Дарси шумно перевела дух и запаниковала, потеряв его в толпе. Заметив ее нетерпение, медсестры попытались посторониться, но людей было слишком много и у них ничего не получилось. Они принялись извиняться, и у Дарси от смущения выступили слезы на глазах.
