Я вздохнула и, подложив ладони под щёку, повернулась набок. Словно назло, думалось про Киату. Я сердилась и говорила себе, что он подлец и нахал. И только из-за его проклятой привязки мне приходится оставаться тут, летом в каникулы учиться непонятно чему и непонятно зачем. А теперь из меня ещё и терминатора решили сделать... Нет, так хорошо было спать в моей маленькой комнатке в спортивном лагере, пока дядя Серёжа гонял команду на пробежке вдоль набережной! Как чудесно было просыпаться, когда все уже отзанимались, потягиваться под его басистое: «Завтрак проспишь», надевать модную шляпку от солнца и лениво плестись под магнолиями в столовую, где тебя уже ждёт овсянка с фруктами или творожная запеканка, и невкусный, но такой родной чай.
Я надула губы. Пожалуй, это карма. Меня ждала месть девчонок за все их проспанные мной тренировки... Злые! Я вообще девочка, я хочу юбочки с оборками, кружева, красивые туфли, серёжечки и что-нибудь нежное, поэзию, например, вести дневник, рисовать и читать, а не поднимать штангу, метать ядро и пяткой махать с криком «кия». Не моё это!
Вдруг мысли запнулись, потому что с балкона в комнату влетело что-то светящееся, радужное... такое... такое!
Я моргнула и вылезла из-под сетки, желая убедиться, что у меня не троится в глазах. По комнате летала... бабочка ли? Не уверена. Скорее крошечная рыбка с переливающимися всеми цветами радуги крыльями и сверкающей чешуёй. Я ахнула. Сказочное существо покружило в темноте, оставляя за собой пунктирные следы света, осыпающиеся пыльцой. Она таяла, не долетая до пола. А я забыла, как дышать, – и в голове сразу родились стихи:
«А радуга, как снег, сверкая,
На землю тихо опадает,
И тает, тает, сказка тает...»
Летающая рыбка нырнула в вазон с водой — целый фарфоровый таз с плавающими головками цветов, там «заряжались» жемчужины-джойи наших девочек. Я подбежала ближе, наблюдая изумлённо за тем, как это чудо плавает. Рыбка вспорхнула вверх, теряя капли света. Увидела меня, покружила над головой. Снова нырнула, поплескалась и направилась обратно на балкон. Господи, и ведь не поверит никто! И видео снять не на что!
Я бросилась за рыбкой, та — куда-то вниз. Я перегнулась через перила балкона и опешила – – метрах в трёх и приблизительно этажом ниже сидел в экзотической траве над колоннами висячего сада Киату. Он свесил одну ногу и издал странный, булькающий звук. Рыбка подлетела к нему. Опустилась прямо на выставленную ладонь.
Да что ж это такое?! Акула ему подчиняется! Чудо-рыбка — тоже! Да и вообще, разве бывают летающие рыбки?! Мне, наверное, всё это снится...
Но тут Киату поднял голову и подмигнул.
– Иди сюда, Тася! – громким шёпотом позвал он.
Я вспыхнула.
– Ни за что!
– Тебе ничего не стоит, я же знаю. Переносись. У меня есть для тебя подарок, – хитро улыбнулся Киату.
– И не подумаю! Вы снова меня похитите! – шёпотом рявкнула я.
– Или ты меня? – насмешливо хмыкнул Киату.
– Я... я... это было не специально! Вы мне вообще не нужны! Вы... похититель и преступник!
Я развернулась и шагнула к двери в комнату. Сделала вид, что ушла, а сама пригнулась и осторожно присела на корточки, подглядывая в щёлку между перилами и каменным ограждением за незваным гостем. Сердце заходилось от волнения, а глазам хотелось видеть бесконечно долго этого красивенного и опасного дикаря. С распущенными волосами, влажными, чёрными волнами обрамляющими мужественное лицо, он выглядел ещё привлекательнее. Бессовестный!
Киату разжал ладонь и выпустил рыбку в стеклянный пузырёк. Вот нахал! Словно ему наплевать на то, что я ушла... И даже не зовёт меня! Всё, спать! Мне на пробежку завтра!
Но Киату поднёс губы к горлышку сосуда, будто нашёптывая, и рыбка снова выпорхнула. Сделала петлю в воздухе и понеслась ко мне, затмевая всех светлячков в моей памяти, виденных на даче. Увы, чудо выдало меня, сев на голову. Нет в мире совершенства – волшебная предательница! И пыльца волшебная у неё пахнет сушёным кормом для рыб. Ужас, какая гадость...
– А, ты здесь! – сказал Киату. – Я так и думал!
– Зачем вы явились сюда? – Я встала, пытаясь стряхнуть с головы светящуюся шпионку и аромат дохлых дафний.
– Я уже сказал, у меня есть подарок, – Киату достал из кармана другую руку и протянул ладонь в мою сторону. На ней лежала крупная жемчужина, молочная. Безукоризненно-гладкая, но... в виде пончика — с дыркой посередине. Почти, как та, что висела на ниточке на моей груди. Киату улыбнулся: – Тебе.
Я поджала губы.
– То есть чёрной жемчужины мне, по-вашему, не хватает? Решили ещё приворота добавить? Чтоб уж наверняка?!
– Ты очень красивая, когда злишься, – склонил голову набок Киату.
Судя по всплеску за моей спиной, рыбка-предательница опять бултыхнулась в вазу для «зарядки». Поймаю, засолю!
А Киату продолжил, взяв жемчужину двумя пальцами и поддразнивая меня ей.
– Иди, забирай. Это не приворот, это джойя. Дарю.
– Не нужно, мне принц Аридо...
– О, если ты думаешь, что этот идиот сможет подобрать тебе джойю, ты ошибаешься! Он даже не догадался, что ты — джива! Только эта, – Киату ткнул пальцем в перламутровый бублик, – будет служить лишь тебе одной и не откажет в нужный момент. Уж поверь мне!
– Верить вам?! – я рассмеялась злобно, но тихо, чтобы никого не разбудить. – Я не идиотка! И принц Аридо не идиот! Он благородный, не то, что вы!
Киату усмехнулся.
– Какая же ты смешная...
– Смейтесь, – гордо вскинула я подбородок, опираясь о перила балкона, – но вам больше ко мне не подобраться!
– Да? – Кажется, разозлился...
Ой, зачем он разбегается по узкой дорожке над анфиладой колонн?
Киату с силой оттолкнулся от травы и прыгнул на балкон ниже моего. Послышался удар, шорох и стук мелких камешков, летящих вниз. Моё сердце чуть не остановилось: сорвался?!
Я свесила голову и обнаружила, что наглец уже стоит на карнизе подле моего балкона. Ухмыляется.
Я попятилась к комнате, холодея, а Киату перекинул ноги через перила и спрыгнул на мраморный пол.
– Говоришь, не подобраться? – подмигнул красавец.
– Я позову охрану... – пробормотала я, чувствуя, как ноги становятся ватными, а голос каким-то чужим.
Киату подошёл слишком близко. Я прижалась к стене, чувствуя холод камня сквозь тонкую ткань ночной рубашки. Киату опёрся руками о стену с двух сторон, заключив меня в ловушку. Мысли в голове забились, как птицы в клетке:
«Боже! Какие у него глаза! Звать Крохину?! Он ведь его дубиной отоварит... А что, если он меня снова на плечо и в пещеру?! Или...»
Киату склонился надо мной.
«Нет, не надо меня больше целовать! Это не честно... – так смотреть и не целовать! Я первая ни за что не буду! Наглец!»
– Я хочу, чтобы у нас с тобой была связь... – хрипло прошептал он.
