Леин опаздывала, безжалостно опаздывала, несмотря на тщетные попытки успеть к положенному сроку. По её подсчетам, праздник, вечер в честь помолвки отца, давно начался. Это известие застало Леин врасплох: она не желала знакомиться с новой «мамой», её жизнь с отцом давно устоялась, и ей не хотелось нарушать привычный порядок вещей. Но неделю назад отец сообщил потрясающую новость – он женится! За него она, конечно, рада, а вот за себя…
Проворно соскочив со ступенек поезда и выбежав из вокзала на улицу, Леин чуть не столкнулась с дворником, который, заканчивая рабочий день, обстоятельно осматривался по сторонам. Она извинилась, поспешно пересекла привокзальную площадь и побежала к пристани. Издали заметив, что речной трамвайчик собирается отчалить, она, словно ветер, промчалась по причалу и в последнюю минуту вскочила в судно.
– Сейчас, – порывшись в кармане сумки, Леин извлекла на свет деньги и протянула их жилистому мужчине-кондуктору, одетому в серую униформу. – Плата за проезд, – она поспешила на нос трамвайчика.
Пока, преодолевая быстрое течение Илги, трамвайчик мчался к набережной, Леин придерживала подхваченные ветром волосы и всматривалась вдаль.
Осенний вечер был радостным и на удивление тёплым. Пламенеющее, но уже угасающее солнце пытались спрятать небольшие тучки, но светилу они не были помехой. Ровным теплым светом лучи золотили землю, а потом, медленно прячась за горизонтом, тускнели и угасали. Укутываясь в сумрачный плащ, мир погружался в страну теней. «Колонны», тянувшиеся от корней деревьев, постепенно удлинялись и превращались в неимоверных гигантов. Неспешно они растворялись в сгущающемся сумраке. Ветер к вечеру стих, он притаился в ветвях деревьев и изредка напоминал о себе, шелестя желтеющей листвой. Напоенный солнцем воздух нехотя остывал. Мягкие вечерние краски радовали и глаз, и сердце.
Предвкушая события праздничного вечера, воображение у Леин разыгралось. Вспомнив книгу с живописными иллюстрациями бала, она представила дам в воздушных платьях и кавалеров в элегантных костюмах. Кавалеры, изящно кланяясь, приглашали дам на танец, и те, присев в лёгком реверансе, охотно соглашались. Кружась в стремительном танце, пары скользили по паркету. Яркие картинки сменяли одна другую и не давали опомниться. Леин казалось, она ощущала аромат духов, слышала музыку и звон бокалов, чувствовала общее воодушевление. Живой увлекающейся ум без труда помогал своей хозяйке воссоздать в сознании необходимые образы.
Сама Леин, девушка семнадцати лет, отличалась весёлым задорным нравом. Улыбка редко сходила с её лица: всё вокруг она находила интересным и забавным, увлекательным и необычным. Искренность, с которой она наслаждалась жизнью, приводила окружающих в неподдельный восторг. Ещё одной отличительной чертой девушки была, пожалуй, любознательность. Не проходило ни дня, чтобы она не сунула куда-нибудь свой любопытный нос. Но живой азарт, с которым подходила к делу, подкупал, а врождённое упрямство, которое унаследовала от своих предков, помогало добиваться успеха в любых начинаниях.
Хотелось бы так же упомянуть, что при всей правильности черт, была в Леин какая-то особенность, изюминка, которая выделяла её среди прочих девушек, та неповторимая индивидуальность, которая бросалась в глаза и запоминалась надолго. Внимание окружающий привлекал игривый блеск тёмно-синих глаз. Известно, что в зависимости от выражения глаз меняется выражение лица. Если на подтянутом, стремящемся к моложавости лице сидят тусклые, умудренные опытом глаза, оно не кажется свежим и живым. Выражение, несмотря на усилия обладателя, остается невзрачным и блёклым. И наоборот, если на неприметном лице блестят игривые глаза, оно становится живым и привлекательным. Вот и выходило, что помимо воли, окружающих привлекал озорной взгляд Леин. Длинные дугообразные брови невзначай подчеркивали их. Также они говорили о мечтательной, чувствительной натуре, о добром характере и хорошем интеллекте. Тонкий, чуть вздёрнутый нос, вместе с высокоподнятой головой, заражал уверенностью. Мягкие рыжие волосы, разделённые пробором, слегка вились и разлетались под порывом резвой ходьбы.
Леин, следуя тенденциям моды, одевалась со вкусом, но делала это с лёгкой небрежностью: пылкость натуры не позволяла часами придирчиво осматривать себя в зеркале. Она быстро выбирала приглянувшийся наряд и, как правило, приобретала его после первой примерки. Последнее веяние моды, брюки для женщин, она одобрила: те были удобны в практическом использовании. Прыгай, бегай, веселись, не задумываясь о правильности позы. При выборе ботинок и туфель у девушки, ведущей активный образ жизни, был один критерий – удобство. Вот и сейчас на ней были надеты практичные туфли без каблуков: они и в походе не подведут, и на праздничном вечере, прикрытые длинным платьем, сгодятся.
Как только трамвайчик коснулся берега, Леин спрыгнула на землю и поспешила на улицу Огюр. Ивин Огюр был главным архитектором города Я́лоса. Пиком его искусства считалось здание академии, в которой училась Леин. Жители поговаривали, что в это строение мастер вложил душу. Миновав дом № 7, Леин свернула в переулок, прошла его и оказалась на Парковой улице. Это была самая живописная и широкая улица города. Жилых домов там почти не было, в основном располагались магазины, офисы и административные здания. Пробежав метров сто, Леин свернула в аллею, которая вывела её из черты города и подвела к воротам особняка. Прошло ещё три-четыре минуты, и она остановилась у входа.
В лучах заходящего солнца выложенный из красного кирпича особняк, казалось, светился. Кое-где обросший плющом, он был красивым и ухоженным. Белые колонны подъезда контрастно выделялись на фоне кирпичной стены. Три широкие ступени вели к распахнутым дверям, откуда падал тёплый, мягкий свет. Пройдя по дорожке, усыпанной гравием, Леин остановилась: через главный вход нельзя – отец узнает, что она опоздала, все узнают, что она опоздала. В дом следует проникнуть незаметно, а, если спросят, где была, сказать, что осматривалась и потому осталась незамеченной. Превосходный план!
Леин изучила фасад здания и обстановку, царящую вокруг. Безрезультатно. Лазейки, позволяющей незаметно проникнуть в дом, нигде не было. Окна закрыты, а в дверях стоял подозрительно строгий тип. Леин знала, что стоит перед старинным особняком какого-то древнего семейства, но бывать в этом удаленном от города месте ей прежде не приходилось. Она недоумевала, почему отец устроил праздник в чужом доме. Он говорил что-то по поводу большого количества гостей, которые должны были собраться в этот знаменательный вечер, но это звучало скорее как оправдание. «Неужели он хочет поразить свою новую знакомую? – предположила она, но сразу отмела эту мысль. – Он скоро женится на «новой знакомой»! – подколола себя за то, что не заметила перемен в отце. – К тому же, он не из тех, кто покоряет людей эффектными поступками. Ясно одно, у него есть причина устраивать праздник в этом месте».
