«Беззащитная земля раз за разом проживала, как разожжённое пламя нас за раз прожевало».
(Упоминания о Первых)
Боевое дежурство в последний день месяца, всегда давалось нелегко. Казалось не только душа, но и всё тело Пятидесятого упорно сопротивлялось данному факту.
Сегодня в Горинэйме намечался великий праздник – день Красной луны. Такое редчайшее явление случается всего один раз за жизнь колната.1 Естественно городские власти потратили чуть ли не половину годового бюджета на декорации. В будний день город пленил случайного путника буйством и насыщенностью красок, словно мираж. Он по праву заслужил считаться оазисом материка Ланотт. В городе преобладали: янтарно-золотые, кроваво-лиловые тона, необычайное сочетание древнейшей архитектуры и новшеств современной культуры. Фанатизм детей тьмы к традициям Первых эльфов, которые вопреки векам изгнания, почитали свои истоки, заслуживал уважения.
Своего порта Горинэйм не имел, хотя бюджет и широкая гладь реки с лёгкостью позволяли его построить, но Тёмные не выносят шум и суету, поэтому торговцы, как и простые путники, здесь редкие гости.
Разнообразие природного мира бережно окутывало эльфийский город саваном гармонии и безмятежности. Под трели тёмных соловьёв и чарующие звуки арфы жители спокойно занимались своими обязанностями, а на их утончённых лицах давно задержалось холодное безразличие.
Наверное, многие хотели бы побывать в таком городе или даже стать его тёмным жителем, но мало кто задумывался, что жизнь эльфа – это сущая скука. Точнее её можно сравнить с конвейерной работой одного из гномьих заводов, что были сокрыты глубоко в недрах этого мира.
Именно всё выше упомянутое и проносилось в голове Пятидесятого стража со скоростью хромого мрачного зайца, которого так любят ловить эльфийские девушки.
Он с тоской наблюдал, как за городскими стенами, вдоль всего морского побережья – Нарул, горят разноцветные магические костры, вокруг которых: поют, играют и танцуют юные (по эльфийским меркам), стройные фигуры.
Если бы вы только знали, сколько одновременно чувств и эмоций может испытывать пылкое сердце молодого эльфа, которое так долго сдерживали педантичные стены мужской Палермы2. Один только взгляд на волшебство красок и ощущение в голове тонкого, чистого, словно капля утренней росы, зазывного пения, будоражили воображение и заставляли сердце бешено колотиться.
А вдруг среди танцующих и изящно полуодетых эльфов есть, Она? Сама мысль об этом давила на его сердце тоской и беспросветным отчаянием. Лишь только сладостное чувство одиночества, приправленное тяжёлым грузом ответственности, могло частично скрасить это дежурство.
– Эй, Полтинник, – раздался над ухом ворчливый шепот. Эльфийские стражи славятся быстротой реакции, по этой же причине они презирают тяжёлые доспехи. Гном и глазом не успел моргнуть, как оказался кверху брюхом на холодном, каменном полу городской стены.
После серии ругательств, Шмыга, а именно так звали незадачливого гнома-барыгу, самостоятельно поднялся и извлёк из складок своей одежды небольшую серебряную шкатулку.
– Вот, держи служивый, – недовольно пробурчал гном. Как только Тёмный эльф увидел содержимое шкатулки, на его непроницаемом лице мелькнула тень улыбки.
– Как же тебе это удалось, Шмыга?
– Опыт не пропьёшь, кстати, где обещанные мне две бочки «Эльфийского сна»?
Широко известный в узких кругах «Эльфийский сон», на деле, был обыкновенной, раскрученной самогонкой. И хотя сами эльфы, по официальным источникам, являются высоконравственной расой, данный продукт смог хорошо прижиться и в этом обществе.
– Завтра будут бочки, не видишь, я на дежурстве, – уныло выговорил страж.
– Ну, тогда и шкатулка завтра, – гном уже собирался торопливо заковылять восвояси, как вдруг плечо цепко схватила рука в кожаной перчатке, вспыхнув чёрным огнём.
– Шмыга, не будь вредным, шкатулка нужна сегодня, – ослабляя хватку, произнес воин.
– Ладно, Полтос, но только по старой дружбе. Жду до полного восхода солнца – примирительно выпалил гном, явно не ожидавший такого поворота.
Несмотря на свой маленький рост и обманчивую неповоротливость, Шмыга умудрился исчезнуть также внезапно, как и возникнуть, оставив романтично настроенного эльфа наедине с самим собой и таинственной шкатулкой.
Через два часа, как и следовало ожидать, полтинника сменил сорок девятый, того сменит сорок восьмой и так далее… Вы спросите: «зачем так много звеньев в немудрёной караульной службе?» Ну, а кто этих эльфов знает?!
Солнце начинало ласкать первыми лучами Горинэйм и праздник подходил к своему логическому завершению. Большинство жителей расходились тесными парочками, легонько задевая друг друга, и лишь до сих пор не нашедшие себе вторую половину продолжали, как истуканы пританцовывать, не замечая никого вокруг, Теперь они сладостно упивались показным одиночеством, немного комично смотревшимся со стороны.
У высокомерных длинноухих знакомство с противоположным полом было делом нелёгким, но на празднике, что случался раз в сто лет, завести серьёзные отношения было куда проще. Если, вы, к примеру, воспылали жгучим и пылким чувством к прекрасной эльфийке, придётся запастись не дюжим терпением, ибо нет на всём материке Ланотт грозней отцов-эльфийских!!! А ещё дневных носорогов, поэтому уважающий себя Тёмный эльф всегда охотится в ночное время суток и встречается с девушкой после того, как всё тщательно взвесит и преподаст себя наилучшим образом. Что же касается эльфийских пап, последние спокойно отпускали своих целомудренных дочерей, зная, что те непременно сделают правильный выбор, как ни странно, но именно так всё и происходило.
Наш с вами герой, увы, не попал на этот праздник естественного отбора и на свой страх, и риск решил завоевать девичье сердце, теперь уже, в обычные эльфийские будни.
Быстро и бесшумно, он направлялся на улицу «Кривых скамеек», где собственно и проживала его зазноба. Эта улица была дорога и памятна сердцу Пятидесятого стража. Именно здесь он в первые увидел её, и теперь душа трепетала, как в минуты первого боевого дежурства. Казалось даже воздух здесь какой-то не такой, он непременно особенный, гораздо свежее и приятнее, чем где бы то ни было. Она сидела на самом краю скамьи цвета индиго и увлечённо читала, чуть слышно проговаривая вслух самую ветхую книгу, что существовала в коллекции эльфийской библиотеки – «Упоминание о первых».
