День не задался с самого утра. Вместо того чтобы бежать к развалинам древнего храма, как планировала ещё с прошлой недели, я терпеливо сносила издевательства няньки, которая вот уже целый час боролась с моими непослушными волосами, пытаясь уложить их в приличную по её мнению причёску.
Но кудряшки укладываться в нужном направлении отказывались, вылезая в самых неожиданных местах, при этом доставляя массу проблем моей наставнице, а заодно и мне.
И это ведь только начало, поскольку впереди меня ждала встреча с главной модисткой императорского двора, по вредности не уступающей разлюбезной нянюшке. Вот только наряды она шила великолепные и по озвученным срокам всегда успевала, какими бы нереальными они не казались. Вот как сейчас, например, когда за одну только ночь женщина должна была сшить мне платье. Именно за её мастерство некоторые особенности ворчливого характера окружающие старательно списывали на творческие причуды. Но терпеть её занудство от этого было не легче.
Эх, все эти примерки, подгонки, рюшечки, бантики, портняжные булавки в самых неожиданных местах, накрепко прикрепленные магией, но не менее острые, чем обычно… Бр-р, я всячески старалась избегать подобных встреч, но сегодня улизнуть из замка и пропустить примерку не получится, как бы мне этого не хотелось.
Отец ясно дал понять, что в этот раз, если надумаю ослушаться и сбежать, наказание последует незамедлительно. А спорить с папенькой в последнее время стало себе дороже. Родителя явно что-то беспокоило, но мне озвучивать причину подобного поведения никто не спешил.
– Ай, нянюшка, больно же, – проворчала я, зашипев как рассерженный уж, который жил возле паркового озера и любил греться после обеда на тёплых прибрежных камнях. – Ты решила подёргать все мои кудри, чтобы больше не мучиться?
– Юная леди императорских кровей должна отличаться терпением и кротостью нрава, – по привычке процитировала достопочтимая наставница первое правило из целого свода, записанного в пузатом талмуде, значащегося в библиотеке под звучным названием «Непреложные правила взросления имперских отпрысков, записанные настоятельницей Селецией по просьбе императора Себастьяна первого».
Мда-а, подсуетился прадед с правилами, теперь его поминают недобрым словом все потомки, корпящие денно и нощно над этим фолиантом древней «мудрости».
– Терпеть даже тогда, когда эту самую юную леди пытаются ощипать как курицу? – не сдавалась я. – Ты там что, решила избавить меня от всех упрямых завитков, не желающих укладываться в нужную сторону?
– М-м-м, какая хорошая идея. И как мне раньше не пришло это в голову? – ехидно пропела женщина. – Столько бы нервов сохранила себе и не мучилась бы каждое утро на протяжении последних лет.
Да, нянюшка иногда любила поворчать, но я её прекрасно понимала, поэтому не обижалась. Да и как можно обижаться на ту, которая иногда казалась мне ближе, чем родная мать? Её Величество постоянно была занята делами империи, выделяя лишь редкие минуты для общения со мной, поэтому со своими детскими проблемами, будь то вскочившая на лбу шишка или расцарапанная коленка, после очередной тайной вылазки по территории замка, я бежала к няне. Хотя и сейчас мало что изменилось, разве что проблемы стали немного другого плана.
– Ой ли, – отмахнулась я, копируя разговор нашей кухарки, чем иногда выводила нянюшку из себя, ведь по её мнению я должна высказывать свои мысли чётко и по существу, – насколько я помню, все эти годы мы довольствовались обычными косами и непослушные кудряшки тебя не смущали, а сегодня…
– А сегодня особенный день, – перебила меня леди Изольда, моя кормилица, нянюшка, наставница – всё в одном лице.
– Да что в нём особенного? – фыркнула я. – Подумаешь, помолвка. Это же не по-настоящему. То ли дело свадьба.
– Много ты понимаешь, – вздохнула няня, повернув меня к себе и оценивающе разглядывая результат своих стараний.
– Много. Мне же не пять лет, в конце концов. И вообще, к чему такая спешка? Обряд обручения должен был пройти в день моего восемнадцатилетия, об этом мне твердили чуть ли ни с пелёнок, сдабривая рассказами о том, что два великих императора стали побратимами и надумали объединить свои семьи через брак детей. А ведь меня тогда ещё не было даже в планах. Так что же случилось? До моего дня рождения целых два месяца, времени предостаточно. К чему торопиться?
– Значит, есть на то причина, – голос леди Изольды дрогнул, но та быстро справилась с собой и вновь развернула меня к зеркалу.
– Что-то ты недоговариваешь, – нахмурилась я, вывернувшись из её рук и заглянув в бледное осунувшееся лицо, только сейчас заметив произошедшие с ней изменения. – И родители тоже молчат. Ну, ладно они – всегда берегли меня как зеницу ока, но ты… Ты же всегда мне говорила правду, учила, что лучше горькая истина, чем сладкая ложь. Что изменилось?
– Иногда лучше оставаться в неведении, – немного помедлив, ответила она, – до поры до времени, конечно же.
Я собиралась возразить, но в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, в мои личные покои вплыла, иначе и не скажешь, сестра отца.
И без того отвратительный день – испортился окончательно.
***
Пытливый тётушкин взгляд окинул меня с головы до ног, и губы скривились в презрительной улыбке. Да, в отличие от неё, пышными формами, в стратегически важных для девушки местах, я не обладала, несмотря на свои неполные восемнадцать лет, но это никогда меня не волновало. Тем более, благодаря своей фигуре, я могла без проблем взбираться на скалы и пролезать через расщелины, пробираясь к древнему храму, спрятанному в горе, что иногда практиковала в тайне от родителей. А будь немного пофигуристей, застряла бы где-нибудь наверняка.
В общем, от заниженной самооценки я не страдала, поэтому под пристальным взглядом родственницы мой нос задрался ещё выше, а плечи расправились сильнее, демонстрируя осанку истинной императрицы, пусть и будущей.
– Чем обязана? – вскинув бровь, холодно уточнила я, копируя свойственную ей же манеру общения.
– Зашла поздравить любимую племянницу с таким важным событием как помолвка. И заодно посекретничать о своём, о девичьем, – не дождавшись от меня желаемой реакции, тётушка решила взять ситуацию в свои руки. – Выйди, – приказала она, обращаясь к нянюшке, но та только упрямо поджала губы, не сдвинувшись с места.
Назревал скандал, и его отголоски буквально витали в воздухе, создавая ощутимое напряжение. При желании тётушка запросто могла испортить жизнь моей кормилице, чего бы мне очень не хотелось, поскольку ей и так досталось немало, поэтому пришлось вмешаться.
– Выйди, пожалуйста, – попросила я леди Изольду.
