1. Глава 1
"Необъяснимая штука — душа.
Никто не знает, где находится, но все
знают, как болит."
А.П. Чехов
Мне двадцать один год. Так уж случилось, что в столь юном возрасте я могу без запинки рассказать увлекательно грустную историю, с очень простым названием: "Какого это в двадцать один потерять себя".
Шел пятнадцатый день моего существования.
Представляете? Пятнадцатый!
Триста шестьдесят часов боли.... Двадцать одна тысяча шестьсот минут отчаянья.
Я просто абстрагировалась от этого мира. И не только от него, от самой себя тоже.
Внутри я уже давно умерла. Там, в том доме, моя душа покинула меня. С того момента как тот проклятый человек взял за руку и вывел за порог дома, с того момента Аделии больше не было.
Аделия умерла. Как человек... Как женщина... Как живое существо.
Моя жизнь превратилась в ад. В самую настоящую тюрьму.. В пытку
За двадцать один год моего существования я испытывала много боли, очень много. Но такой пронзающей как за эти пятнадцать дней, я не чувствовала никогда.
Душа испепелилась. Живьем всё горело понимаете?! За живо! Всё что удалось спасти, всё что от меня осталось — оболочка. Серая пустая оболочка.
Я смутно помню эти дни. Но абсолютно точно знаю, что сегодня я просуществовала пятнадцатый по счету день. Или мне это только кажется? Может прошел один день? А может и год!
Я не знаю. Не знаю, потому что моё сознание давно неподконтрольно мне. В памяти можно откапать только отрывки. Не цветные, затертые отрывки.. словно старые-старые фотографии. Может быть виной моих прорывов в памяти являются те таблетки, которые Максим дает мне?
Например... Я помню как оказалась в этой квартире. Монстр, чьё имя является — Максим. Монстр привез меня сюда. Как ни странно, в данный момент я находилась на двадцать пятом этаже столичной высотки. Да, мы вновь в Москве. Как говорится, хочешь надежно спрятать — положи на самое заметное место. Но есть ли смысл прятать, когда никто не ищет?!
Я помню как на третий день слезы перестали течь. В тот день я плакала в последний раз. Отныне глаза не наполнялись соленой жидкостью, только острая режущая боль глазного яблока. Обостренная реакция на свет и резкое жжение. А слез — нет. Не было.
Вот ещё одна картинка напомнила о себе. Пятый день. Максим заломал мои руки за спину, больно сжал челюсть, и алюминиевой ложкой заливал горячую жидкость мне в рот. Кажется это был суп.. Не знаю. Не знаю, потому что уже пятнадцатый день не ощущаю никаких вкусов. Ни вкусов еды, которую этот проклятый заталкивает мне в рот. Ни вкусов жизни.
Десятый день. Рассвет. Меня начало рвать. Дьявол поволок меня в ванную и удерживал над унитазом. Говорил какие-то слова, но ни одной произнесенной буквы я не помню. Потом было очень странное воспоминание. Будто кто-то топил меня в ледяном-ледяном озере. Я отчаянно пыталась вырваться захлебываясь в этом озере, но чья то тяжелая рука удерживала мою голову под водой. Я долго не могла понять что это было, и спустя нескольких часов самокопания я всё-таки вспомнила. Никакое это было не озеро. Это дьявол держал моё лицо под холодной струёй воды из-под крана.
Знаете какими были самые яркие моменты моего существования? Самыми яркими были сны. Потому что каждый Божий день мне снился только один человек! Мне снился брат! Я не питала иллюзий о возможной встречи, так как знала что живой с этой квартиры не выйду. Но каждую ночь я разговаривала с ним, касалась его шелковистых волос и с любовью вглядывалась в бездонные глаза брата. Всё было словно в реальности, такая яркая картинка, иногда я даже думала что это не сон.
Странно да? Я не могу вспомнить все моменты реальности, но отчетливо помню каждый сон. Начала ехать крыша, а я разговаривала сама с собой, пялясь пустыми глазами в одну точку стены.
А рассказать какой страх преследовал меня каждую секунду? Страх расплаты. Я знала что этот монстр Максим придет, что бы наконец заполучить моё тело, единственное что у меня от себя осталось. Знала и ждала. Но этого не происходило. Он не коснулся, не сделал этого до сих пор. От этого и страшно было. Ожидание. Именно ожидание неизбежного страшило.
Быть изнасилованной — это мерзко, больно, грязно? Быть изнасилованной это самое ужасное что могло произойти? Раньше я тоже так думала, но как же сильно я ошибалась.
Спустя пять дней....
Двадцатый день существования....
Меня снова вырвало. Максим привел какого то мужчину. Он принялся за осмотр, я закрыла глаза. Не хочу видеть, не хочу чувствовать его руки на моем теле.
Обрывки диалогов отдаленно доходили до моего разума.
- Посмотри, может эти таблетки провоцируют рвоту? - звучал мерзкий ненавистный мною голос Максима.
- Нет, вряд ли. Тут другое. Предохраняетесь?
- Блядь, как же я сразу не подумал?! Твою мать! Твою мать!!
- Не переживайте, срок скорее всего маленький. Можно обойтись некоторыми таблетками, никаких серьезных вмешательств не потребуется. - страшные слова говорил доктор.
После чего они исчезли, а я пыталась прийти в себя. Рука потянулась на живот, а я клялась всем живым, что моего ребенка не посмеют забрать.
Но есть одно НО. Я не могу контролировать своё состояние. Прорывы в памяти, в моем сознании, они не подконтрольны мне. Происходят сами по себе и остановить это не получается. Я могу стать уязвимой в любой момент, и Максим использует мою слабину.
Дима...
Впервые за двадцать дней я позволила себе подумать о мужчине.
- Дима, наш ребенок.. Они хотят забрать его. - проговорила одними лишь губами.
- Нужно собраться, Адель. Соберись девочка, в таком состоянии ты не сможешь противостоять Максиму. Держись маленькая, я скоро приду за тобой.
Сердце задолбило в грудной клетке. Я почувствовала жар и резко распахнула веки.
Что это? Снова мираж? Снова галлюцинации? Как это происходит со мной?!
Дима...
Интересно, он ищет меня? Или счастлив рядом с семьей? Он мечтал об этом два года.. и вот, чудо случилось..
Не ищет, Аделия. Не ищет. Двадцать дней прошло, не нашёл. И не найдет, потому что просто-напросто не ищет.
Но ведь нашел же жену спустя два года? Два года... Я не смогу столько ждать. Два года звучит как бесконечность.
- Соберись девочка. В таком состоянии ты не сможешь противостоять Максиму. - эхом отражалось в голове.
На двадцать первый день этот тиран вновь пришел ко мне. В его руке снова были таблетки. Порошок на чайной ложке. Он всегда раздавливал их, что бы с легкостью затолкать мне в рот.
В этот раз так же. Порошок. Только сейчас белого цвета, всегда же был розовый.
Я поняла что это. Поняла..
Все эти дни я практически не вставала с кровати. Поэтому когда я вскочила словно ошпаренная, голова закружилась и меня повело в сторону.
