От издателя
Последняя загадка Карла Левитина
Карл Левитин стал легендой и классикой научной журналистики еще в те времена, когда только зарождался журнал «Экология и жизнь», редакция которого подготовила это издание к печати, и можно без преувеличения сказать, что его работы всегда служили образцами, скорее даже снежными вершинами, по которым мы сверяли путь и к которым стремились в своей работе. Потому мы сделали все от нас зависящее, чтобы книга, раскрывающая внутреннюю пружину и философию, двигавшую «золотое перо Карла», нашла свою дорогу к множеству последователей, которым она нужна сегодня и, несомненно, будет нужна в будущем.
Однако книга эта при всей привлекательности ее стиля и легкости чтения отнюдь не проста по своей сути и, можно сказать, представляет собой загадку, что оставил нам в наследство ее автор.
Писатель и научный журналист Карл Ефимович Левитин всю свою жизнь посвятил раскрытию загадок и тайн науки. Он умел рассказывать о них увлекательно, со вкусом и множеством примеров из области искусства и литературы, с отвлечениями и возвращениями, с загадыванием шарад и загадок и даже демонстрацией фокусов. Из шляпы этого «фокусника» вынимались все новые и новые «кролики» или даже «слоны», на которых держится человеческое познание.
Ученый всегда жил внутри научного журналиста Карла Левитина – он и сам написал об этом в предлагаемой книге. Подлинный секрет его мастерства состоял в том, что он серьезно анализировал процесс познания: «Во время написания научно-популярных книг и статей для ведущих журналов и газет в нашей стране и за рубежом я анализировал и разрабатывал методы и механизмы формирования научного знания, и потому они представляют не меньший интерес для широкой общественности, чем, скажем, художественная литература или музыкальные произведения».
К. Е. Левитин – журналист, который однозначно отвечает на им же поставленный вопрос: научная журналистика – наука или искусство? И как импрессионисты рисуют не пейзажи или портреты, а настроение, намек, он словами выпукло живописует свои сугубо научные интервью, репортажи, статьи, книги.
В качестве приложения к этой книге мы помещаем отрывок из многократно цитируемого и переведенного на разные языки репортажа «Лучший путь к человеку» – критики назвали его психологическим синхрофазотроном. И здесь уместно напомнить слова из нобелевской лекции Иосифа Бродского: «Пишущий стихотворение пишет его прежде всего потому, что стихотворение – колоссальный ускоритель сознания…» Синхрофазотрон – это и есть ускоритель, а поэзия и научный репортаж, как ни странно, оказывают сходное по сути воздействие на человека – будят и «разгоняют» его мысль.
Карл Левитин не только прекрасно владел английским языком, но и долгое время был корреспондентом и представителем в России респектабельного научного журнала «Nature», поэтому science writer – это тоже о нем. Его книга, написанная совместно с профессором Майклом Коле и вышедшая на английском в 2005 году – «A Dialogue with the Making of Mind» (можно перевести как «Диалог с Создателем разума»), посвящена загадке человеческого разума. Эта загадка давно его волновала, что подтверждает отрывок «Витязь в собственной шкуре», который приводится в Приложении.
Состав приложений – выбор редакции, а появились они как приложение к лекциям, на которых основана эта книга. Лекции подразумевают учебный процесс, в котором теория подтверждается практикой. Следуя этой традиции, мы решили составить книгу из двух частей: собственно учебной и примеров. И это очень по-левитински – в качестве «примера» использовать научный детектив. «Витязь в собственной шкуре» – внешне веселый, остроумный рассказ о такой непростой научной проблеме, как полушарная асимметрия мозга.
Имея дело с загадками, трудно не научиться загадывать их самому. Видимо, поэтому и названий у этой книги несколько – и это продолжение той двойной игры с читателем, которую ведет автор, используя двойное дно в «чемоданчике мага». Не случайно книга выходит в обрамлении гравюр, созданных воображением его любимого художника Маурица Корнелиса Эшера.
Всякое слово – еще не реальность, но лишь ее отражение, и указание на это – в названии «Изреченная мысль», которое дал автор своему циклу статей, появившемуся в журнале «Знание – сила» в 2009 году. Они содержали в себе тот самый цикл лекций, который автор читал к тому времени уже долгие годы и название которого полемизирует со строками известного стихотворения Тютчева «Silence» («Молчание»):
Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймет ли он, чем ты живешь?
Мысль изреченная есть ложь.
Главная идея книги – убедить читателя, что обо всем на свете можно (и в большинстве случаев – нужно!) говорить и писать точно, без всякой лжи, и в то же время понятно, то есть доступно восприятию неспециалиста, «человеку с улицы». Для доказательства этой мысли автору лекций пришлось не только коснуться в них лингвистики, теории эволюции и теории коммуникации, но и извлечь «пользу из библейских источников, классической литературы, графики, живописи».
К великому сожалению, нам приходится издавать эту книгу, когда автора уже нет в живых, что, конечно, осложнило работу издателя. Надо сказать, уверенность в том, что надо сделать такую книгу, появилась у меня сразу после выхода цикла статей Карла Левитина «Изреченная мысль» в журнале «Знание – сила». Он готовил их для публикации в последовательных номерах журнала, прекрасно зная, что поскольку интервал между номерами – месяц, то преодолеть этот временной разрыв суждено лишь самым ярким идеям, самым «лакомым» частицам тех интеллектуальных блюд, которыми он собирался потчевать читателя, с тем чтобы разбудить, зажечь в нем голод познания, который не должен утихать никогда! В первой статье (и в первой главе этой книги) он дает определение, что это за голод и почему он не должен стихать: «Голод познания, сейчас временно заглушенный мишурой освоения новых реалий и возможностей, способов убить время, этот присущий человеку как виду голод властно потребует удовлетворения… он вообще служит тем главным признаком, что выделяет человека из всего живого мира».
Число приемов, которыми владеет автор для достижения своей цели, поистине огромно, и если он пишет: «…у меня больше не припасено методических шуток и розыгрышей», то делает это, только чтобы отвлечь внимание и пустить в ход новый прием – наглядный математический объект, афоризм или басню-быль. Как прекрасно было в жизни наблюдать этот бесконечный поток импровизации, и как жаль, что неумолимое время оборвало биение чудесного источника…
