По крайней мере, на сей раз в ход не пошли расчёски и другие туалетные принадлежности. Уже хорошо.
Седоз, почтительно поклонившись пространству между сёстрами, осторожно закрыл за собой дубовую дверь. Голос Лиситты, правда, от этого особо тише не стал.
– Хватит строить из себя командующую гарнизоном! Гарон тебя лет на двадцать старше, и тот куда почтительней обращается!
Что ответила Корда, Седоз не услышал. Она, кажется, вообще ни разу в жизни не повысила голоса – что на сестру, что на него, что на других слуг.
Старый лакей сокрушённо покачал головой. Вот скажите на милость: видано ли дело – семнадцатилетней девочке стричься чуть не под мальчишку! Несмотря на всю привязанность к Лиситте, у Седоза невольно промелькнула мысль: может, настала уже пора Корде или хоть Гарону ей хорошую взбучку устроить?… Надо бы поговорить с ним, конечно: сосед – свой человек, поймёт.
Гарона ждали с часу на час. Тот обещал приехать ещё вчера – странно, что задерживается, на самом-то деле. На него непохоже. Только не случилось бы чего…
Вчера… Молодёжи, конечно, всё равно, а вот Седоз так и не научился мерить время не днями-ночами, а часами. Впрочем, надо отдать должное господам, на эту странность большого внимания не обращали: старик, что с него взять – раз привык. Вот только неразбериха получалась полная: скажет он «завтра», а Гарон уточняет: «Через две или три восьмерицы?» Дни – ночи, ночи – дни… Когда небо завесила эта облачная каша? Кто её знает. Главное, нет бы ночи прийти и баста – сумерки сумерками, не иначе. Одни облака над тишью в небе висят, как ощетинившиеся ежи.
Кряхтя, спускаясь с лестницы, заметил идущего навстречу Урфида.
– К приезду всё готово? – завидев Седоза, крикнул тот.
– Как не быть готовым, – развёл руками лакей. – Да только сам гость-то где?
– Приедет, не беспокойся, – усмехнулся управляющий, оглядываясь на двери в конце коридора за спиной. – Цура где?
– А кто её знает… Послушай, сходи, потолкуй с девочками. Лиситта опять учудила – обкромсала волосы, что твой мальчишка.
– Коли сам еле сбежал, хочешь меня под горячую руку? Уволь, будь добр… А что остриглась – без тебя знаю: Цура, непутёвая наша, сама ей помогала, а потом возьми и заявись ко мне: куда, мол, волосы девать?… Ладно, что там.
– Что там-что там… А вот представляешь: Король взял да и приехал. Что тогда?
Урфид хмуро улыбнулся.
– Если ему вдруг так захочется взять в жёны нашу девочку, я бы без раздумий отдал Корду: вот кто королева что надо…
Седоз открыл было рот, но тут из-за неплотно затворённой двери донёсся стук копыт.
– Никак Гарон? – сразу повеселев, обернулся лакей к управляющему. Тот чуть наморщил лоб.
– Да кому ещё… Странно только, что не галопом скачет – лошадь поранил, что ли? Иди, встреть, мне Цуру найти надо, – махнул он рукой. Седоз, шаркая сапогами, заковылял к выходу.
Стук копыт замедлился, потом прекратился совсем – шагах этак в двадцати от дверей. Всадник, судя по всему, соскакивать на землю не спешил. Седоз с потяжелевшим сердцем толкнул створку и вдохнул стылый воздух.
На засыпанной серым утоптанным гравием площадке перед замком стоял соловый конь, грязный и усталый. Всадника Седоз никогда прежде не видел: вряд ли сильно старше Лиситты, безбородый, светловолосый, стройный, высокий – вот, пожалуй, и всё. Одет неброско, держится неуверенно.
– Чего тебе, малой? – с порога крикнул Седоз.
– Здравствуйте. Дайте мне комнату, пожалуйста, – вежливо попросил молодой человек, подняв глаза.
– Неужели наш замок так похож на постоялый двор? – мрачно усмехнулся Седоз.
– Ничуть не похож, – возразил молодой человек, окинув беглым взглядом могучие, выложенные крупным, едва оттёсанным камнем стены. – Стало быть, у вас много комнат? Спасибо большое, – прибавил он, спрыгивая с коня и несмело оглядываясь.
– Погоди, дорогой мой, ты куда собрался? За что «спасибо»?
– У вас же есть конюшня? Понимаете, Единорог устал…
– Какой единорог? – от удивления Седоз даже подошёл на пару шагов поближе.
– Вот же он, – вскинув брови, кивнул молодой человек на своего коня.
– Погоди. Ты его называешь единорогом?
– По-вашему, он этого не заслуживает? – без тени гнева и изумления спросил незнакомец.
– Так. Ни с места, – Седоз решительно встал на пути молодого человека, явно намерившегося вести коня к деревянной пристройке к левому крылу замка. – Скажи хоть, ты за ночлег сколько заплатишь?
– Заплачу? За ночлег? – переспросил гость.
– Знаешь что, дорогой? По-моему, твой единорог заблудился.
– Мой Единорог? – испугался молодой человек. – Не может быть, он надежнейший конь на свете! Это замок Нависа?
– Да… – чуть попятившись от растерянности, пробормотал лакей.
– Ну вот, значит, нам сюда! – обрадовался новоиспечённый гость.
– С тобой всё в порядке? – Седоз и не думал сдаваться. Эх, жаль, силёнки уже не те, что прежде. Хотя мальчишка вроде не больно могуче сложен…
– Убирайся отсюда! – гаркнул Седоз, растеряв последние остатки дружелюбия при мысли, зачем этому наглецу мог бы понадобиться замок с двумя девушками и горсткой прислуги.
– Подождите, что вы говорите? Я не могу, мне очень нужно…
Седоз выдохнул. Раз биться – так до конца.
– Не понял, что я сказал? Получай!
Звонкая пощёчина разорвала холодный воздух. Чтобы как следует дотянуться до лица мальчишки, Седозу пришлось встать на цыпочки.
Молодой человек сжал губы, закрыл глаза. Постоял пару секунд, открыл.
– Простите, но мне очень нужно в замок Навису, – повторил он.
– Что там происходит? – донёсся звонкий голос сверху. Из окна второго этажа высунулась светло-русая головка.
– Это ваш сын? – радостно улыбнулся молодой человек.
Седоза затрясло, как в лихорадке; лицо болезненно искривилось.
– Я… тебе… покажу, как называть нашу госпожу мальчишкой!
Последовала вторая, ещё более чувствительная пощёчина.
– Седоз, как тебе не стыдно! – послышалось сверху. – Пусти его сейчас же сюда, я хочу с ним поговорить!
– Пока ваша сестра не подтвердит приказа – ни за что, – заупрямился старик.
– Да что там такое, Седоз? – послышалось из глубины комнаты. – Пусти человека, раз Лиситта просит.
– Ну, дорогой мой… – сквозь зубы процедил лакей. Выдернул поводья из руки юноши.
– Чего стоишь? Иди, госпожа просит, слышал?
Гость, не сдвинувшись с места, впился глазами в правую руку Седоза.
– Что… кто вам это сделал? – поднял он взгляд: на руке лакея не было мизинца, половины безымянного и одной фаланги среднего пальца.
– Не твоё дело уж точно, – огрызнулся Седоз. Развернулся и, грубо дёргая Единорога за повод, заковылял к конюшне.
Молодой человек протиснулся в щель между дубовыми створками дверей. Прошёл по коридору до большой площадки с плавно загибающейся кверху лестницей почти в центре. Остановился, подумал немного. Поднялся на второй этаж. Обогнул лестницу по ограждённой балюстрадой кромке справа, заглянул в первую дверь слева. Ему в глаза заглянула взъерошенная ворона. Молодой человек закрыл дверь, обернулся и налетел грудью на костлявую девочку в светло-сером шёлковом платье с разодранной в нескольких местах юбкой. Неровно остриженные взлохмаченные волосы торчали во все стороны.
