Мария Грипе - Навозный жук летает в сумерках

© Мария Людковская, перевод на русский язык, 2005

© Виктория Попова, иллюстрации, 2016

© ООО «Издательство Альбус корвус», издание на русском языке, 2016

© Maria Gripe, 1978

Жизнь состоит из цепочки событий.

Некоторые события примечательнее других и называются происшествиями.

Другие тщательно спланированы нами или кем-то еще, ими управляет воля, и называют их действиями или поступками.

Но бывают такие события, которые не подчиняются ни воле, ни разуму. Они кажутся необычайными, неожиданными. Их мы называем совпадениями или случайностями, но не знаем о них ничего. Быть может, они неизбежны и предначертаны нам судьбой. Кто знает?

Наверняка многим из вас доводилось видеть, как незначительные и вроде бы случайные события имели важные последствия.

Причиной того, что история, которую вы прочтете, наконец-то стала известной, послужили два события – два, казалось бы, чистейших совпадения. Что за ними стояло – случай или судьба, можно только гадать.

А произошло следующее.

Случайность первая.

В 18:00 по рабочим дням с центральной железнодорожной станции в Мальмё отходит скорый поезд на Стокгольм.

Вечером 27 июня поезд вышел без опоздания. Спустя один час и пятьдесят девять минут, то есть в 19:59, поезд точно по расписанию остановился в Альвесте.

Незадолго до этого к станции на большой скорости приближался фургон с багажом для погрузки на поезд. До платформы оставалось совсем немного, но вдруг водителю в левый глаз на всем лету врезалось довольно крупное насекомое, а именно навозный жук, и машина остановилась. Глаз слезился, шофер почти ничего не видел.

Из-за этого вечером 27 июня стокгольмский поезд отошел от платформы Альвеста на три минуты и двадцать восемь секунд позже.

Это происшествие нарушило обычный порядок вещей не только в Альвесте. Так, в деревне Рингарюд в Смоланде три минуты и двадцать восемь секунд сыграли важную роль в судьбе трех человек.

Благодаря этому на первый взгляд случайному событию на платформе Альвеста жители деревни Рингарюд, и далеко не только они, узнали много интересного.

Случайность вторая.

Люди не всегда понимают, что говорят.

Люди не всегда говорят правду.

Люди не всегда помнят свои слова.

Такие горькие выводы сделал Юнас Берглунд в свои двенадцать лет.

Чтобы записывать и анализировать, почему люди говорят правду или неправду, чтобы лучше понимать разницу между сознательной и неосознанной ложью в человеческой речи – особенно же в словах родителей и учителей, – Юнасу Берглунду очень хотелось иметь магнитофон.

Ни на Рождество, ни на Новый год магнитофона ему не подарили. Но на тринадцатый день рождения это желание неожиданно сбылось – во многом благодаря его пятнадцатилетней сестре Аннике, замолвившей за него словечко.

Вот из-за этих двух случайностей, вроде бы никак друг с другом не связанных, а именно из-за навозного жука в Альвесте и подарка, который Юнас получил на день рождения, начали проясняться и в конце концов были разгаданы некоторые таинственные и давным-давно забытые события, произошедшие в деревне Рингарюд в Смоланде.

Итак, на свой день рождения, 27 июня, Юнас Берглунд наконец-то получил магнитофон. И сразу же приступил к исследованиям.

Он решил подойти к делу серьезно и потому для начала стал записывать разные звуки, с помощью которых животные общаются друг с другом.

В голосах животных и птиц, казалось Юнасу, звучит самая чистая правда, и ему хотелось сравнить эти искренние, прекрасные звуки с фальшивой и притворной речью людей.

Еще он хотел запечатлеть на пленке как можно больше механических звуков, возникающих в процессе всевозможной человеческой деятельности.

В тот вечер 27 июня Юнас, его сестра Анника и их друг Давид Стенфельдт, который был на год старше Анники, не торопясь шли по полю вдоль железной дороги, где должен был пройти стокгольмский ночной поезд. Юнас хотел записать стук колес.

Вечер выдался чудесный. Все вокруг было свежо и зелено, как это бывает летом. Поднималась уже почти полная луна. Было безветренно, в траве стрекотали сверчки, а по камням в маленькой речке, выбегавшей из леса на другой стороне поля и пересекавшей всю деревню, журчала и тихонько пела вода.

Юнас записал стрекот сверчков и выключил магнитофон.

– А ты знала, Анника? – вдруг спросил Давид. Юнас снова включил магнитофон.

– Что? – не поняла Анника.

– Что, когда стареешь, перестаешь слышать сверчков.

– Не может быть – ведь они так громко поют! – удивилась Анника.

– Вот-вот, именно поэтому! В старости человек перестает слышать громкие звуки, – ответил Давид, и Юнас снова выключил магнитофон.

– Кто-нибудь хочет «салмиак»? – спросил Юнас, достав из кармана коробочку с особыми лакричными пастилками, которую всегда носил с собой.

Давид и Анника отказались, но Юнас не удивился. На их вкус, «салмиак» был слишком острый, обычная лакрица им нравилась гораздо больше.

Юнас жевал «салмиак» не ради вкуса, а ради эффекта. Он хотел, чтобы его мозг ни на секунду не расслаблялся, а «салмиак» помогал ему сосредоточиться. Правда, никто, кроме Юнаса, этого не понимал.

На часах было 21:23 – время, когда поезд обычно проезжал Рингарюд.

– Наверное, мы опоздали, – сказал Юнас.

– Вряд ли, – отозвался Давид, – мы бы обязательно его услышали.

– Я сбегаю к речке! – крикнул Юнас и спустился вниз. Он еще не записал, как шумит вода в рингарюдской реке. Давид и Анника пошли за ним. Пока они ждали поезд, Юнас записал журчание воды. Он хотел показать, как природа противостоит механическим звукам, сопутствующим передвижению людей.

Вдруг Анника прошептала:

– Тихо! Там лодка!

Они услышали легкие, осторожные всплески. Юнас тут же включил магнитофон.

– Раз-раз… Говорит Юнас Берглунд. В эти минуты я со своей аудиоаппаратурой нахожусь на берегу спокойной реки Рингарюд. Здесь довольно темно. До нас доносятся звуки весел. По реке кто-то плывет. Кто бы это мог быть?

– Какой-то мужик, – шепнула Анника.

Юнас тихо, но отчетливо прокомментировал ее слова:

– Мне подсказывают, что в лодке сидит мужчина неопределенного возраста.

В ту же секунду мужчина громко закашлял. Юнас записал кашель на пленку. Одновременно закричала гагара. Получилось интересное сочетание: кашель на фоне далекого таинственного крика птицы.

Но потом стало тихо, было слышно только, как лодка скользнула в камыши и причалила где-то неподалеку.

Юнас докладывал:

– В данный момент заросли камыша не позволяют установить точное местонахождение лодки.

Вдруг раздался стук колес, и Анника закричала:

– Юнас, пошевеливайся, если хочешь записать поезд!

Они помчались к железнодорожной насыпи, и когда добежали, поезд уже громыхал мимо них.

– Юнас, не подходи близко! – крикнула Анника, но ее голос утонул в грохоте. А Юнас вопил во всю глотку: