Татьяна Тэя - Не бойся быть моей

1. Пролог

Много лет я храню секреты, способные разрушить мою жизнь и жизни других. Но появляется он, мужчина, спасший меня, и требует правды. Могу ли я довериться ему?

Как жить после предательства? Я вернулся в родной город, чтобы зализать свои раны, а открылись новые. И ещё она – женщина, которая так сильно влечёт меня. Чужая жена, послушная игрушка, разменная монета в жестокой игре. Надёжный дом стал золотой клеткой, а люди, которым верил, врагами.

=ооОООоо=

Пролог

– Это чистое самоубийство, – голос её дрогнул, и она подумала, что пора уходить, даже почти коснулась дверцы машины, но обернулась на его голос.

– Может быть, но нам надо это сделать. – Он посмотрел на неё долгим, внимательным взглядом, пытаясь вложить в него всю свою веру и решимость. Потянувшись, взял её за руку, сжимая хрупкую изящную кисть в своей широкой ладони, чувствуя, какая она холодная, наверное, не меньше, чем внутри. Сколько испытаний выпало на её долю, как она держалась столько лет? – Ты войдёшь сегодня в этот дом. И ничего плохого не случится. Договорились?

Ответить было очень сложно.

- Хорошо, - голос её по-прежнему подводил, оставалось надеяться, что удастся взять себя в руки и не показать настоящих чувств перед остальными.

Пришлось сделать вдох поглубже и постараться успокоиться и поверить, что всё получится. Тем более взгляд его серьёзных карих глаз умолял её положиться, если не на их обладателя, то на саму себя. Она всё ещё не знала, насколько могла ему доверять и как это отразится на отношениях с семьёй. Лицемерие было повсюду.

Но не сейчас. Не здесь. Не между ними.

Он потянулся, обнял и коснулся её подбородка приоткрытыми губами, чтобы переместиться ко рту и продолжить с глубоким сильным поцелуем, стирающим любые сомнения.

Она сама не поняла, как, но несколько секунд спустя уже сидела у него на коленях. В его автомобиле не было тесно, но всё же это – не самое удобное место для подобных занятий. Чувство одиночества и адреналин подталкивали их друг к другу. Его язык хозяйничал у неё во рту, а руки хаотично касались мест, не прикрытых одеждой. Юбка задралась, обнажая бёдра. Где-то между поцелуями и резкими вздохами, она начала расстёгивать его рубашку, а он – стягивать её трусики и разбираться с молнией на своих джинсах.

Попутно нажал пару кнопок сбоку и кресло чуть отъехало и откинулось назад, увеличивая пространство для манёвров.

Им обоим было нужно это, чтобы почувствовать себя живыми и сильными, тем более, когда будущее было слишком призрачным и неспокойным.

Его пальцы слегка ущипнули её за бедро, затем прошлись выше и, оказавшись между ног, обвели влажный вход. Сразу два проникли внутрь и, нащупав чувствительный бугорок, резко задвигались. Чтобы не закричать в голос, она уткнулась ему в плечо и слегка прикусила. Он целовал беззащитный изгиб её шеи и шептал о том, какая она сладкая, как он хочет её, как не может больше ждать ни секунды.

У них не было времени ни на ласки, ни на прелюдии. Страсть разгорелась внезапно и требовала выхода.

Никто из них больше не мог мыслить ясно.

Сумасшествие. Это было чистое сумасшествие.

2. 01

Антон терпеливо ждал, пока девушка, стоящая впереди, оплатит свой заказ. Он видел, как дрожали её руки, пока она выискивала мелочь на дне сумочки. Ещё подумал: странно, кто сейчас пользуется наличкой? Приложил карту, две секунды и готово.

На стойке кофейни уже лежала небольшая кучка предметов, которые незнакомка выудила из недр распахнутого отделения. Половина упаковки жевательной резинки, чехол от солнечный очков, стопка мелких записных листов, скреплённых держателем, тюбик помады и прочая женская ерунда.

Антон уже порядком утомился. День выдался тяжёлым, а впереди маячил непростой разговор с бывшей. Чашка крепкого кофе и сигарета – то, что было ему сейчас нужно, чтобы достигнуть состояния приближённого к дзен.

- Давайте, я заплачу, - предложил он и, не дожидаясь ответа, приложил карту к терминалу.

Видимо, тон его голоса был непреклонен и строг, потому что девушка-барист за стойкой кивнула и быстро перевела аппарат в безналичную оплату. Касса пискнула и выплюнула длинный чек, в кармане мгновением позже ей ответил мобильный, оповещая о том, что списание средств произошло. Барист улыбнулась Антону, может его поступок показался ей просто донельзя романтичным?

Незнакомка перед ним, однако, совсем так не думала: обернулась и зыркнула на него своими большими серыми, как сталь, глазами.

- Не надо, - голос её дрогнул, что совсем не вязалось с грозным видом, который она попыталась принять, - я сама.

- Поздно, вот ваш латте, - подвинул Антон высокий стаканчик. – Наслаждайтесь.

Девушка посмотрела вниз на стакан, и Антон заметил, какие у неё были длинные естественные, а не наращённые по последней моде, ресницы, они, словно веера, скрыли её взгляд от него.

Тон лица у незнакомки был бледным. Густые каштановые волосы, скрученные в пучок, открывали изящную беззащитную шею и плечи в вырезе лёгкого летнего сарафана.

- Спасибо, - её губы еле шевельнулись, произнося благодарность. Она больше не смотрела на него, словно вся была сконцентрирована на чём-то другом.

Девушка подхватила кофе, и Антон мгновенно заметил, как задрожала её рука, когда пальцы напряжённо сомкнулись вокруг стаканчика. Она отвернулась и пошла к выходу, неуверенно переставляя ноги в высоких туфлях. Незнакомку слегка штормило, и у Антона невольно вырвалось ей в спину.

- С вами всё в порядке? Вы нормально себя чувствуете?

- Да-да, - в пол-оборота кинула она своим дрожащим голоском, не останавливаясь, - всё хорошо, спасибо.

Через минуту Антон пил на летней террасе свой кофе на двойном ристретто и настраивал себя на разговор монотонным вдыханием табака.

Гнев поглощал его, засасывал всё глубже и сильнее, и Антон прилагал огромные усилия, чтобы справиться с ним.

Ему надо было позвонить сыну, успокоить Ваню, сказать, что папа теперь рядом, что больше не разочарует его, обязательно придёт в гости, что больше никаких оправданий не будет. Но чтобы достучаться до Вани, придётся иметь дело с бывшей.

Папа рядом… Антон горько усмехнулся, затушил сигарету и щелчком пальцев отправил её в урну.

Дрянь, конечно, ещё та, но успокаивает.

Пока он набирал номер сына, морально готовился ко всей этой череде непосредственных детских вопросов: почему мы с мамой живём у дедушки, почему ты не приходишь, почему вы с мамой ссоритесь, почему мы не можем вернуться в Лондон, почему мы не идём есть мороженое?

Миллион маленьких и таких важных для семилетнего ребёнка почему.

Антон закрыл глаза и слушал гудки, ожидая, пока сладкий детский голосок на том конце скажет «алё».

Но ответил ему почти бывший тесть.