1. Глава 1
Застреваю в пробке уже почти на подъезде к детскому саду. Хотела же раньше выехать, чтобы проскочить, а лучше вообще сменить учреждение, чтобы было ближе к дому, но тут муж упёрся. Я так до сих пор не понимаю, как престиж садика влияет на его бизнес.
Моим клиентам, например, даже нет дела, есть у меня дети или нет. Главное, чтобы работа была сделана в срок и с учётом всех пожеланий.
Наконец перестраиваюсь в левый ряд, чтобы повернуть. Здесь свободнее, и я долетаю до детского сада, который охраняется почти как Дом правительства, за десять минут. Охранник открывает мне калитку, сверившись со списком, и я вхожу на территорию. Сразу справа замечаю группу на улице и нашу воспитательницу.
Моя малышка тоже видит, как я приближаюсь к ним, и расцветает.
— Мамочка! — бежит ко мне с громким воплем, и я присаживаюсь на корточки, чтобы обнять свою девочку.
— Бусинка моя, — целую светлую макушку. — Пойдем со мной, ещё немного поиграешь с друзьями, а я поговорю с Маргаритой Ивановной.
Алиска кивает. Она очень умная для своего возраста, но так, наверное, думают все родители. И в садике ей на удивление понравилось почти с первого дня. Ни слез, ни просьб забрать ее отсюда не было.
— Добрый день, Злата Германовна, — с неизменной улыбкой здоровается со мной воспитательница. — Все хорошо. И ест, и спит, и ни с кем не ругается, — слушаю ежедневный отчёт.
Вот сразу видно, что человек любит детей и свою работу. И пусть у нее самая младшая группа, не очень большая, поэтому работает Маргарита Ивановна одна с восьми до четырех, точнее, с нянечкой. Но здесь есть и спортивная секция со своим педагогом, занятия английским, но это для старших, и много других кружков. В общем, садик муж выбрал самый дорогой, не особо вникая, что тут и как, но меня самое главное устроило — воспитатель.
— Маргарита Ивановна, как вы с ними справляетесь? — смеюсь я, увидев, что дочка включилась в новую игру с другими детьми, и отрывать ее сейчас не стоит.
— Они самые красивые, умные и послушные, — в тон мне отвечает воспитательница. — Только, Злата Германовна, — становится она серьезнее, — дети очень любят поболтать, особенно со взрослыми, которым доверяют.
Так, начало мне уже не нравится. Я стараюсь оградить Алису от любых разговоров, не предназначенных для детских ушей. Но, естественно, в доме, пусть и большом, иногда это сделать невозможно.
— Она говорила про бабушку? — догадываюсь я.
— В основном, — кивает Маргарита Ивановна. — Вы понимаете, мне кажется, ваша свекровь не очень лицеприятно отзывается о вас в присутствии Алисы. Я ни в коем случае не лезу в вашу семью, меня волнует только ребенок. И подобное в этом возрасте может негативно на ней сказаться, это ведь настоящее психологическое давление. Извините, я поговорю с другими родителями, — снова улыбается и подходит к другим родителям, уже пришедшим на площадку.
Я понимаю, что Маргарита Ивановна сказала мне это не со зла. Но так неприятно становится. Я даже боюсь представить, как по-своему моя Алиска передала воспитательнице слова свекрови. А у дочки словарный запас большой.
— Мамочка, идём? — подбегает она ко мне и берет за руку.
— Конечно, — киваю я, — только надо попрощаться с Маргаритой Ивановной.
В машине усаживаю Алису в детское кресло и пристегиваю. Она щебечет, рассказывая, что Даник поцеловал Катюшу, на обед им давали суп с мясными шариками, и сегодня они лепили котиков.
— Мамочка, а давай поедем в парк, — старательно выговаривает букву «р» Алиса.
— Давай в выходные, — предлагаю я, потому что сил совсем нет.
Сегодня полдня провела с особенно придирчивыми заказчиками, мы объехали полгорода, поэтому не только голова гудит, но и ноги. Бусинка же моя тот ещё моторчик, энергия у нее никогда не заканчивается, и бегать за ней по парку я просто физически не смогу.
— Тогда оладушки, — хлопает в ладоши Алиса. — Я помогу.
— Хорошо, — соглашаюсь я.
Но дома оказывается, что кухню оккупировали свекровь с подругой. Услышав, что мы вернулись, Раиса Васильевна, свекровь, сразу же начинает говорить громче.
— Ты представляешь, — распинается она перед Мариной Сергеевной, своей закадычной подругой, — вот где можно шляться? Ребенка в сад отправила, а сама по городу скачет козой.
А ещё я не так готовлю, не так дышу, не так смотрю, не так говорю, да и вообще в воспитании детей ничего не понимаю. Не знаю, как ей не надоело одно и то же повторять на протяжении стольких лет. Я стараюсь никак не реагировать на выпады свекрови, но после сегодняшнего разговора с воспитательницей надо объяснить, что в доме ребенок, который все впитывает в себя.
— Мамочка, мультики? — смотрит на меня Алиса.
— Только ручки помой, — подталкиваю ее к ванной. — И жди меня в гостиной. Здравствуйте, — громко говорю, заходя на кухню.
Марина Сергеевна хотя бы здоровается, а Раиса Васильевна же только поджимает губы.
— Ты где была, Злата? — спрашивает с неприкрытой претензией.
— Работала, — пожимаю плечами, наливая себе из фильтра воды. — Потом поехала за Алисой в садик.
— А вот Лидочка, — просто сочатся ядом слова свекрови, — видела, как ты с каким-то мужиком в отель входила. Что это за работа такая?
Лидочка… Ну конечно! Иногда мне кажется, что Раиса Васильевна была бы рада, если бы именно Лидочка стала ее невесткой. А как же? Дочь лучшей подруги, не устаю слушать, какая умница и красавица.
— Вы прекрасно знаете, что у меня за работа, — держусь спокойно, и иногда возникает стойкое ощущение, что это и бесит свекровь. — Когда Марина Сергеевна покинет наш дом, надо будет поговорить, — предупреждаю ее.
— О чем это? — недобро прищуривается Раиса Васильевна.
— Не при посторонних, — убираю стакан в раковину и иду к дочке.
— Это где ты тут посторонних видишь? — доносится мне уже в спину. — Ты видишь, Мариночка, какая наглость. С мужиками шляется, пока мой сын деньги зарабатывает для семьи…
Дальше ее заглушает звук телевизора. Моя малышка увлеченно наблюдает за действиями героев на экране, я сажусь рядом с ней и притягиваю Алису к себе.
Бывают такие дни, когда у свекрови будто обострение случается. Муж говорит, что это возраст, надо понять и простить, да и в целом его кухонные женские разборки не волнуют. Причем у Раисы Васильевны есть хорошая квартира в отличном районе, но стоило мне спросить, не хочет ли она переехать, как свекровь схватилась за сердце, разыграв приступ, и сказала, что я ее выживаю.
Я махнула рукой, и вот — как-то стараемся уживаться. Правда, кажется, что стараюсь только я. Муж не видит многого, ну, или делает вид, хотя когда ему, если он уходит с петухами, а возвращается затемно.
Раиса Васильевна отпускать свою подругу не собирается, судя по всему. Ладно, настаивать не буду, все равно рано или поздно Марина Сергеевна поедет домой.
