Лестова К.А.
Чайка Л.С.
НЕ ХОДИТЕ ДЕВКИ ЗАМУЖ, НЕ ХОДИТЕ ЗА ЦАРЯ
Полетела душа через край напролет,
Говорят, хороша царевна живет.
Над землей неспеша мимо туч, мимо бед
Полетела душа за нею на свет.
Ты меня не бойся, я не буря, я – прибой.
Ты меня не бойся, я приехал за тобой.
В каждом моем вдохе – твое имя живет.
Я знаю, кто ты есть, я знаю, что нас ждет.
Дмитрий Колдун - «Царевна»
ПРОЛОГ
- Мр-р-р-р, - заурчал кот и потерся макушкой о сапог царя. – Ну, не серчай, Гвидонушка.
- Отстань, усатый, - тяжело вздохнул мужчина и оперся ладонями о борт корабля.
В лицо дул свежий ветер, играя белоснежными волосами. Царь Краснограда хоть и выглядел молодо, но на самом деле ему шла уже не одна сотня лет. А во всем яблочки молодильные виноваты были. Только после смерти царицы Лебеди он перестал их есть, решив, что без жены, проживать вечность одному нет смысла.
- Ну не горюй, царь, - снова замурлыкал рыжий кот. – Развеемся, узнаем, как там за горизонтом люди живут, и вернемся обратно.
- Я не горюю, Тимофей, - сказал Гвидон, продолжая смотреть на бескрайний океан. В голубых глазах, которые выдавали возраст, не отражалась ни одна эмоция. Переживает ли он сейчас, спустя полтора года после ее кончины, и сам уже не знал.
- Любозар справится. И перестань думать о Лебеди, - Тимка передернул густыми усами. – Это ты в ней души не чаял, а вот она…
- Хватит, - прервал поток слов царь. – Твою позицию я понял, усатый. А теперь оставь меня одного. Мяуканье стало раздражать…
- Неблагодарный!
- Тим!
- Иду-иду, - буркнул кот и направился прочь от своего собеседника.
Лишь на краткий миг в глазах Гвидона загорелась былая веселость. Может, Тимофей прав и стоит немного развеяться? Как давно он не был на большой земле? Только в Дьявольскую пустошь иногда выбирался и все полностью поглощенный государственными делами. Даже рождение внучки прошло мимо него.
- Мяу-у-у… - раздалось за спиной мужчины. – Мяу-мяу-у-у-у…
- Ну, в чем дело?! – не выдержал Гвидон и обернулся.
- А в чем дело? – хитро захлопал глазками кот ученый.
- Ты специально над душой стоишь?
- Я на ней еще и потоптаться могу, - произнес наглый кошак.
- Горжетка потенциальная, - беззлобно сказал царь Краснограда.
- Мяу?
- Отправляемся! – разнесся по палубе голос капитана корабля.
Впереди было три дня плаванья в компании невыносимого рыжего прохвоста. Что могло быть еще хуже?
Глава 1
А я не хочу, не хочу по расчету!
- А я сказал, выдам! – распалялся батюшка.
- А я сказала, не пойду! – воскликнула и разбила уже десятую тарелку.
- Ярослава!
- Очень приятно, тезка! – выпалила я и схватилась за расписное блюдечко.
- Ярослава! Это фамильный сервиз! – взвизгнул царь Серомор.
- Ничего не знаю!
Вид разбитого фарфора прошелся ножом по сердцу царя.
- Ах, - пожилой мужчина прижал руку к груди, - на кого я оставлю государство!
- На старшего брата!
- Ярослава!
- Я все сказала, - во мне клокотала злость. Как посмел он, решать за меня, кого мне в мужья выбирать?
- Выдам! Все равно замуж пойдешь!
- Не пойду! – снова звук разбиваемой посуды.
Я вбежала в свою комнату и захлопнула дверь перед самым носом отца. Еще и закрыла ее на замок для надежности. Пусть знает, что я разговаривать с ним не желаю. Поправила растрепавшиеся каштанового цвета волосы, нервно провела руками по сарафану и выдохнула. В дверь постучали. Да так, что она чуть с петель не слетела. Эх, и силен царь Тричетвертого государства.
- Дочка, - отец попытался говорить спокойно, - послушай меня. Завтра царь Краснограда пребывает. Ты должна понять меня. Мы обязаны укрепить наш союз. А он вдовец!
- Он старый! – я поморщилась.
- Да и тебе уже не шестнадцать! – отрезал Серомор.
- Мне двадцать один! – моему возмущению не было предела.
- Старая дева.
- Что-о-о?!
- Все, Ярослава. Этот вопрос не обсуждается. Готовься к свадебке. Платье подвенечное выбирай, да украшения.
Открыла дверь и встретилась с гневным взглядом батюшки. Лицо красное, правый глаз дергается. Ух…
- Он старый! – повторила я. Он что, действительно не понимает?
- Он молодильные яблоки ел.
- И что? – я сложила руки на груди и хмуро посмотрела на мужчину. – Ты снова решаешь за меня.
- Я твой отец и государь. И кому как не мне решать твою судьбу.
Стихия зашевелила волосы, ласково заскользила по щекам и шее. Она попыталась успокоить и утешить свою хозяйку.
- Не вздумай использовать силу! – пригрозил отец.
А послушный мне воздух, дотронулся до ладоней, пробежал по подолу сарафана…
- Ярослава, - донесся издалека голос царя, - если ты не перестанешь, я лишу тебя и домашнего обучения.
Воздух тут же прекратил свои игры. Я же недовольно посмотрела на отца.
- Ты и так не особо обрадовался моему дару и запретил учиться в Школе Ворожбы!
- Для твоего же блага!
- У тебя все для моего блага! – по щекам потекли слезы обиды. – Оставь меня!
Батюшка видимо заметил, что сейчас до нерадивой дочери достучаться не получится, и потому вышел из комнаты. Я же села прямо на ковер, закрыла лицо руками и заплакала в голос. Почему он всегда все решает за меня? Даже битье посуды в малой гостиной толку не дало. Привык, наверное, что я не щажу сервизы. Как мне объяснить ему, что рано мне замуж выходить. Сначала дал бы силой овладеть в полной мере, а потом и заговаривал о долге перед государством.
Отняла руки от лица и посмотрела на закрытую дверь. Интересно, а сам Гвидон – царь Краснограда, что стоит на острове Буян, в курсе, что его на мне женить хотят? Потому что если он сюда плывет для того, чтобы ко мне свататься… Батюшка добьется своего. Силой замуж выдаст. А если с царем заморским еще и кот ученый прибудет, про которого слухи разные ходят, то мне вообще лучше самой удавиться.
Но долго на ковре я не усидела. Что же мне теперь, слезы из-за какого-то заезжего царя лить? Еще чего! С родителем спорить более не стану. Вдруг получится уговорить Гвидона не связывать себя новыми узами брака?
Встала, оправила синий сарафан, который невероятно подходил к моим глазам, и с гордо поднятой головой направилась на выход из своей комнаты. Спустилась по резной деревянной лестнице и вышла на улицу. Ветер, мой верный друг, снова начал ласкать лицо. Я довольно улыбнулась и, разведя руки в стороны, запрокинула голову, растворяясь в своей стихии. Ноги оторвались от земли, и я почувствовала, что парю. Зашелестела листва, кружа вокруг моего тела. Как же хорошо…
- ЯРОСЛАВА!!! – грозный рык отца, и воздух выпустил меня из своих объятий.
Ойкнув, упала на землю, сильно приложившись копчиком. Отец широкими шагами преодолел разделяющее нас расстояние и навис сверху.
