ПРОЛОГ
– Я буду тебя ждать, Кьян, – серьезно, как это только могут пятнадцатилетние девушки, сказала Лилиана, глядя на этого странного мужчину.
– Ты и вправду сумасшедшая, – пожал плечами катаец. – Мы больше никогда с тобой не увидимся. Иди домой, девочка, пока никто не видит. А то потом твой отец оторвет мне… самое ценное.
– Я все равно буду твоей женой.
– О великий дракон, – пробормотал Кьян Ли, с опаской косясь на девицу, которая смотрела на него со странной нежностью, словно в мыслях уже давно вышла за него замуж и нарожала дюжину детей. – За что мне такое наказание? Уйди, говорю, мне пора уходить!
Кьян Ли был уверен, что сделает всё, чтобы никогда не встретиться с этой девочкой вновь. Тем более, возможно и жить ему оставалось не так уж и долго, да и задача, стоящая перед ним, не предполагала никаких привязанностей.
Лилиана была уверена, что станет его женой. Так предсказала ей бабушка, а она оракул, она точно знает.
– Что ты сделал? – не веря своим ушам, переспросила Виктория.
– Отпустил Лили к деду, – пожал плечами Аяз. – А что такого?
– Она девочка! Девочкам нельзя ездить по Степи в одиночестве!
– Вики, Лили вполне способна постоять за себя, – рассеянно ответил Аяз, вытирая руки полотенцем. – Хотел бы я посмотреть на того безумца, который попробует причинить ей зло.
– Ей уже пятнадцать! Ты чего добиваешься вообще? Чтобы ее украли? Изнасиловали?
– Не говори ерунды! – резко ответил мужчина. – Разве можно вообще такие вещи говорить?
– Ты, мать твою, врач! – хлопнула ладонью по столу Виктория. – Еще скажи, что тебе не привозят уже тринадцатилетних девочек с выкидышами! Или они по своей воле под мужиков ложатся?
Аяз побледнел: Виктория знала, куда бить. Он знал, что Лили не такая, что она сумеет за себя постоять, что она с десяти лет не расстается с кнутом, которым владеет не хуже, чем он, но и про обычаи Степи он всё знал. Несколько лет назад он все-таки добился того, что арыны установили твердый возраст, раньше которого девочку нельзя выдавать замуж: шестнадцать лет. Только это всё было больше на словах, для вида. До сих пор в больницу привозили совсем крох – беременных или, того хуже, жертв насилия.
Старшую внучку Тамана знали во всей Степи как совершенно ненормальную деву-воительницу. Лили даже при намеке на оскорбление лезла драться, а дралась она не хуже мальчишек, только совершенно без правил. На лошади она гоняла вместе с юношами, да еще выделывала разные трюки, прекрасно стреляла из лука и пистоля – который и был во всей Степи у нее одной, а особо непонятливых еще могла водой окатить внезапно, потому что унаследовала водный дар от бабки. Ее не то, чтобы не любили – но разумно опасались. Для Виктории поведение дочери – нож по сердцу. Галлийка сама никогда не была образцом для подражания, но ей и в голову не приходили подобные непотребства. Девушка должна быть девушкой, а не мужиком, а в Лили девичьего только имя и грудь. Ну и волосы, разумеется, которые никак нельзя было ее заставить прибрать хотя бы в косу. Но волосы Виктория ей великодушно прощала – они были совсем как у Аяза когда-то.
Всё это, без сомнения, плоды отцовского воспитания. Супруг любил свою единственную дочь больше всех своих детей. С сыновьями он был строг и суров, не прощая им ни малейшей слабости, а Лили из отца всегда веревки вила. Хочет дочка коня? Пожалуйста! Хочет кнутом учиться драться? Папа научит. Хочет на скачки с юношами? Всё для деточки. Вот и выросла взрослая уже, здоровая девка, которая мать ни во что не ставила, упрямо вела себя ну совершенно как парень, могла выругаться, как сапожник и совершенно не хотела девичьим делам учиться. Ни шить, ни готовить, ни стирать Лилиана не желала, а если Виктория начинала настаивать, взвивалась, кричала и убегала из дома.
Учиться Лилиана тоже не желала. Считать ей было скучно, вести записи лень, всякие книги по истории и географии она откидывала в сторону. Одна радость, что хотя бы болтать девушка любила – и оттого довольно чисто разговаривала на славском, галлийском и франкском.
Бабушки Милославы на нее нет – та бы давно взяла хворостину и отходила нерадивую внучку. Виктория тоже пыталась, но Аяз запретил, заявив, что девочек бить ни в коем случае нельзя. Ссориться с мужем лишний раз не хотелось – и без того не всё у них было ладно, и Вики уступила, о чем не раз потом сожалела.
Вот и сегодня, когда она категорически запретила дочери ездить по Степи в одиночестве, Лилиана и не думала ее слушать. Оседлала коня и усвистала к деду на дальние поля, даже не подумав о безопасности. Виктория себе места не находила, и даже нисколько не удивилась, когда конь дочери прискакал весь в мыле и без седока, только побледнела и велела Раилю мухой мчаться в больницу за отцом. У самой женщины ноги просто подкосились, она устало опустилась на стул и закрыла глаза, не понимая, то ли ей злиться на мужа и дочь, то ли молиться, чтобы всё обошлось, то ли просто заплакать от отчаяния.
***
В пятнадцать жизнь кажется простой и прекрасной. Есть простор. Есть конь. Есть ветер в волосах. Есть любимый дед – степной хан.
Лилиана, крича, как чайка-хохотунья, послала коня в галоп, приподнявшись на стременах. Ей было легко и весело, будто она напилась хмельного вина. Солнце палило так, что затылок уже ощутимо припекало, а по спине, противно щекотясь, стекали струйки пота. Лили дотронулась до волос и зашипела: они были уже горячие. Так и солнечный удар хватить недолго. Пришлось повязать на голову шелковый шарф. Дурачась, Лили собрала над головой небольшую тучку и заставила ее пролиться легким дождем. Она прекрасно знала, что так делать нельзя, что магия – это не игрушки, что в Степи каждая капля влаги драгоценна – но удержаться не смогла. Никто же не видит!
Раздавшийся в пространстве хлопок портала был совершеннейшей неожиданностью. Портал? В Степи? В чистом поле? Да кому это нужно вообще? Маги здесь не водятся, по крайней мере тут – далеко от городов. Остановив рывком коня, Лилиана замерла в растерянности. Правильно было бы сейчас мчаться обратно – за матерью, за городскими магами, за отрядом солдат. Мало ли, кого сюда перебросили – а может, с десяток профессиональных убийц? Нервно закусила ноготь, подумала – и решила поглядеть хотя бы издалека. Не особо и сильный был хлопок. Судя по звуку и вибрации воздуха – один, два, максимум три человека. На всякий случай Лили сняла с пояса кнут и зарядила пистоль. Одного она точно убьет. А потом кнутом отбиться можно. И конь у нее быстрый.
Страх и осознание своей глупости она загнала поглубже и, тронув пятками коня, послала его в сторону предполагаемого портала. Следы портала на ровном пространстве заметить несложно, особенно с небольшого холма. Вон на поле среди высокой, сизой от жара травы разошлись круги как на воде, а в центре них черное тело. Один человек, и тот, похоже, не в порядке. Во всяком случае, он отчего-то лежит.
