– Скажите, вы когда-нибудь любили в своей жизни?
Очередной вопрос, прозвучавший в тишине, был подобен выстрелу. Девица смотрела на меня заинтересованно, прикусывая белоснежными зубами карандаш. Ждала сенсации и, наверно, уже видела заголовки статей на новостных сайтах.
– К чему этот вопрос? – хрипло спросила я, чувствуя ком в горле, который никак не желал рассасываться и очень затруднял дыхание.
– Вы никогда не раскрываете личную сторону вашей жизни, почему? Вы когда-то любили и не хотите об этом вспоминать? – вновь спросила она, подавшись немного вперёд.
Чертов ком, который я безуспешно пыталась сглотнуть, казалось стал ещё больше. Нестерпимо жарко. Я потянулась рукой к пуговичкам пиджака.
– Кто он? Назовите имя, или хотя бы намекните! – воскликнула девица, ёрзая на краю кресла.
Собака. Ищейка, которая почуяла добычу и теперь просто так не выпустит меня из поля своего зрения. Черт, и почему так тяжело дышать?
– На сегодня хватит, – стараюсь взять себя в руки, хоть и получается это отвратительно. – Вам пора.
Простой кивок менеджеру, и журналистку выставляют вон. Она не сдаётся, кричит, что мы ещё встретимся и я пожалею. На мгновение мне становится страшно, а что, если раскопает мою историю, которую так тщательно скрываю от посторонних? Но теперь, не чувствуя на себе колкий взгляд, пронизывающий насквозь, я быстро прихожу в себя и поднимаюсь с кресла.
Очередной тур по городам закончен, и я могу пару дней отдохнуть. Беру телефон в руки, набираю знакомый номер и, услышав тихое «Алло», выдыхаю.
– Привет. Как вы там?
– У нас все хорошо, – отвечает подруга. – У тебя как?
– Тоже в порядке. Лечу домой завтра с самого утра. Встретишь?
– Как обычно, – её голос звучит тепло и мне становится уютно.
– Спасибо, – шепчу, старательно пряча слезы в голосе.
– Отдыхай, ты потрудилась на славу.
В трубке короткие гудки, и мне на миг становится легче. Марина – мой личный психолог. Она всегда находит нужные слова, и я порой не знаю, как мне прожить без неё. Но не сегодня. Сейчас меня колотит озноб, и я тянусь к мини-бару, чтобы выпить немного виски. Снять напряжение, которое сковывает мою душу.
Прошло семь лет с той поры, когда я была глупа и наивна. Целых семь лет. И, может это знак, но спустя столько времени я впервые посетила этот город, в котором раньше жил он.
Говорят, любовь живёт три года. Это ложь.
Прошло семь лет, а я до сих пор постоянно думаю о нем. Помню его голос, немного высокий, но такой ласкающий мой слух, что я таю, как леденец на солнце. Помню его руки, тонкие, с длинными музыкальными пальцами, которыми он касался меня, вызывая ток по коже. Помню его запах, свежий аромат парфюма, что так чертовски сексуально смешивался с запахом мужского тела.
Я помню все.
И по-прежнему люблю так, словно не было семи долгих лет разлуки.
Сердце учащенно бьётся, когда я подношу к губам бокал с виски. Его любимый напиток, который он позволял себе выпить после тяжёлого рабочего дня. Теперь и мой. Мой любимый.
Руки тянутся к пачке сигарет, но я вовремя вспоминаю, что курение вредит моему голосу. Зову менеджера, и протягиваю ему практически полную пачку.
Лёше говорить ничего не нужно, он давно привык к этой маленькой и очень глупой традиции. Подкурив, выпускает облако сизого дыма наружу, глядя прямо мне в глаза.
– Ты все еще ждешь? – спрашивает, вновь делая затяжку.
А я молчу. Откидываюсь на спинку кресла и закрываю глаза. В воздухе витает аромат дорогого алкоголя с примесью табачного дыма, и я погружаюсь в воспоминания.
Он сидит, развалившись в кресле и сквозь полуопущенные ресницы смотрит на меня. Его глаза серого цвета притягивают взгляд, возбуждают и, в то же время, заставляют чувствовать себя неуютно. Мне кажется, что он заглядывает прямо в мысли и душу. Что не нужно говорить что-то, он сам все понимает.
– Малышка, – тянет он, словно пробует на вкус это слово, а я схожу с ума. – Я скучал. Очень скучал. Иди ко мне, залазь на ручки.
Наверное, я самая счастливая. Точно-точно!
И я покорно подхожу, добровольно попадая в крепкие объятия. Он трется носом о мою щеку, пальцами убирает волосы в сторону и прикасается губами к шее. Тихо шепчет о любви, легко прикусывает кожу…
Стук в дверь разрушает иллюзию. Лёша было подскакивает, но я жестом руки показываю, что все в порядке. Иду и открываю дверь…
Сердце вот-вот выпрыгнет из груди, и впервые появляется надежда. Надежда на то, что все еще не потеряно.
За дверью стоит администратор отеля и, улыбаясь, протягивает огромную коробку, после чего ретируется. Я в недоумении рассматриваю синюю круглую коробку и чувствую слабость в ногах.
Я знаю, что внутри розы. Алые розы. От него.
Развязываю бант и открываю крышку. Да, так и есть. Их много, очень много, и они, розы, прекрасны. Поверх алых цветков лежит маленькая черная визитка, а под ней небольшая открытка. Трясущимися руками хватаю ее, словно это самая драгоценная вещь на свете и на обороте нахожу надпись. Аккуратным, ровным почерком выведено краткое «Моя малышка лучшая».
Воздух заканчивается, перекрывает тот же чертов ком. Я стараюсь вдохнуть, но это что-то вроде пытки. И первая слеза одиноко скатывается вниз по щеке, чтобы упасть на лепесток алой розы.
Он тоже не забыл. Он помнит. И, возможно, ждет.
Лёша помогает мне дойти до дивана и на его красивом лице вижу напряженную улыбку. Я понимаю, что ему больно видеть это, но ничего поделать не могу. Как и не могу ответить взаимностью.
– Ты можешь идти, – слабо говорю я, ощущая необходимость побыть со своими мыслями наедине.
Он лишь кивает и уходит. На мгновение оборачивается на пороге, чтобы укоризненно покачать головой и тихо сказать:
– Если бы он любил, не заставлял бы тебя каждый раз проходить через это.
Дверь с громким звуком закрывается, и я остаюсь одна. В воздухе все также витает запах дорогого виски и табака, но к нему добавляется аромат алых роз.
И я понимаю, что никогда не смогу разлюбить его. Что всегда буду ждать. И бережно хранить воспоминания о нем в своем сердце.
Утром я практически сползаю с кровати, понимая, что полностью разбита. Мне все также снятся сны, преимущественно кошмары. И каждый раз я остаюсь с ними наедине.
Его крепкие руки прижимают меня к горячему телу. Мне невыносимо спать так, но я молчу. Лишь стараюсь высунуть ногу из-под одеяла, чтобы было не так жарко. И сама сильнее вжимаюсь в его тело, словно желаю проникнуть под кожу.
– Малыш, ты выспалась? – шепчет он, едва касаясь губами моего обнаженного плеча. – Ты должна много спать, мышка.
Я блаженно прикрываю глаза и киваю.
Ложь. Он чувствует это, словно знает меня наизусть и читает, словно открытую книгу. Одной рукой бережно тянет на себя, заставляя повернуться к нему лицом. В его серых глаз я вижу волнение – его действительно заботит мое здоровье. И выдохнув, начинаю свой рассказ.
