– Бежим, – крикнула я сестре, выпрыскивая содержимое перцового баллончика в глаза негодяя, напавшего на нас. Та поняла с полуслова и бросилась к подъезжающему автобусу. А я воспользовалась дезориентацией негодяя, и напоследок ударила его коленом в пах. Но, заметив поспевающих ему на помощь напарников, потрусила вслед за сестрой. И уже вместе мы заскочили в общественный транспорт. Вздохнули и посмотрели друг на друга. Катя была напугана, то же я могла сказать и о себе. Только я старалась сохранять хладнокровие рядом с младшей сестрой.
– Что это было? – спросила, склонившись к ней.
– Давай поговорим дома, – промямлила та, из последних сил сдерживаясь, чтобы не зареветь.
– Дома, так дома, – согласилась я, не став на неё давить при посторонних, но, не выдержав, добавила: – А пока подумай над тем, что было бы, если б я не смогла тебя отбить.
Она помрачнела, и, сжалившись, я ободряюще стиснула её руку. А саму изнутри все еще колотит. Еще полчаса назад ничего не предвещало беды. Я встретила сестру у школы, мы собирались поехать в торговый центр, присмотреть ей выпускное платье. Но по пути на остановку рядом с нами затормозил черный джип и из него выскочил здоровенный мужчина, который сразу же схватил Катю и потащил к машине. Однако и я не стала мешкать, быстренько нашла в сумке перцовый баллон и выдавила половину содержимого в лицо подонку. А дальше понятно, что произошло.
– Как ты могла? – воскликнула я, схватившись за голову. – Глупая, что же ты наделала?!
– Прости, Анют, я не знала, правда не знала, – жалобно всхлипнула сестра. – Таня сказала, это безопасно, что нам нужно только довезти сумку и отдать. Её брат давно так зарабатывает… Это он её попросил его подменить, а она уже предложила мне… И я согласилась, думала хоть как-то помогу тебе…
– Я разве просила у тебя помощи? – воскликнула я, всплеснув руками. – Я хоть что-то от тебя просила?
– Я хотела, как лучше! Думаешь, мне нравится, что ты пашешь, как папа Карло, чтобы меня обеспечить?
– Не преувеличивай, мне нравится моя работа и тебе это известно! А от тебя требовалось лишь учиться!
– Ань, – жалобно застонала сестра. – Мне страшно…
«И мне», – хотелось ответить ей, но я промолчала задумавшись.
– Что было в той сумке? – спросила я, прищурившись.
– Я не знаю, – промямлила Катя.
– Кто владелец этой сумки?
– Не знаю…
– Ты хотя бы запомнила лица тех, кто у вас её украл? – продолжила я допрос с пристрастием.
– Нет, всё произошло слишком быстро. Мы и опомниться не успели, как сумку вырвали у Тани из рук.
– Да уж, я конечно предполагаю, что там было, но этим делу не поможешь! Ты звонила своей подружке, что от вас хотят эти бугаи?
– Последний раз разговаривала с ней утром. Мы должны были встретиться в школе и всё обсудить, только она не пришла, – обреченно вздохнула та. – Наверное, они нашли её… что-то сделали с ней… может быть её уже нет в живых…
– Так, отставить панику, давай, набери ей, – я протянула сестре её телефон, и она тут же набрала номер своей подруги.
После продолжительных гудков из динамика донеслось: «Да», причём мужским голосом. Катя моментально побледнела. Да и я ещё больше напряглась. Воцарилось напряженное молчание. Ответивший тоже затих, не издавая ни звука. А потом затрещал динамик и моя бедная сестренка, взвизгнув, подскочила на месте.
– Катюш, это я Леха, брат Тани.
– А Таня где? – заикаясь, промямлила Катя.
– Тут такое дело… – парень на другом конце замялся, и я выхватила у сестры телефон, включив динамик.
– Что с ней? – вмешиваюсь, не выдерживая.
– Танька в больнице, в тяжёлом состоянии. Её избили. Сильно избили… – добавил тот, прочистив горло.
– Как избили… – ахнула сестренка, едва не лишившись чувств.
– Вы вляпались, Катюх. Крупно вляпались, – заявил бесстыдник, из-за которого девочки и оказались в этой передряге.
– Вляпался ты, ублюдок, – зарычала я в трубку и заметила, как у Кати округлились глаза и отвисла челюсть. Да, я никогда не выражалась и не сквернословила, но сейчас ситуация сама вынуждает. – Как ты мог, идиот, впутать девочек в свои грязные делишки? Как тебе хватило мозгов?
– Я-то че, я ниче… – затроил парень. – Танька сама захотела и твою подтянула.
– А ты урод, не мог ей отказать, и образумить сестру, которая из-за тебя теперь на больничной койке?! – бушевала я, сетуя на то, что мерзавец сейчас не передо мной, иначе бы ему точно не поздоровилось.
– Нютк, – позвал тот, исковеркав моё имя, чем ещё больше взбесил.
– Какая. Я. Тебе. Нютка? – отчеканила, выжигая каждое слово гневом.
– Ну… – снова замялся Алексей. – Я… это… Три года так… работаю. Проблем не было. А эти дуры сами виноваты, похерили где-то сумку.
– Дуры? – взорвалась окончательно, и от моей привычной уравновешенности не осталось и следа. – Ты, упырь безмозглый, сегодня же пойдешь с нами в полицию и всё расскажешь!
– Полицию, – поперхнулся парень. – Не дурите, – испуганно выдал он. – Нельзя в полицию.
– И почему же? – надменно поинтересовалась я, уверенная в том, что этот подонок испугался за свой зад.
– Они, вас, нас, всех убьют. С этими людьми нельзя шутить, у них всё схвачено. Поверь, только хуже сделаешь, – тяжело дыша, объяснился Алексей.
– Не из пугливых! – воскликнула, инстинктивно выпрямившись, будто бы тот может это увидеть. Да и не поверила я в его слова. За себя боится, точно. А сестру свою подставлять не боялся!
– Ты тупая, что ли? – зашипел неожиданно парень, и я на мгновение растерялась. – Говорю, блядь, нельзя в полицию! Если жить хочешь, – его напряженный голос вселяет в меня страх, и я даже оставляю без внимания грубость парня.
– И что ты предлагаешь? – выдавливаю, не моргая глядя на белую, как мел, сестру.
– Ждите, я попытаюсь уладить, договориться...
– Договорись уж, иначе…
– Не угрожай мне, – перебивает меня тот, вдруг осмелев. – Мы все в жопе! – и дальше вызов прерывается.
Мы с Катей смотрим друг на друга, не моргая. Сестра шевелит бледными губами, словно рыба, выброшенная на берег, а сказать ничего не может. Вижу, как глаза заполняются слезами, и они одна за другой скатываются по её бесцветным щекам. А потом она бросается к моим ногам, и, рыдая в голос, стонет:
– Прости.
Внутри всё сжимается. И злость на сестру отходит на второй план, уступая место жалости и состраданию. Глажу её макушку трясущейся рукою, поднимаю с трудом с колен, обнимаю и шепчу, сама же всхлипывая:
– Не бойся, милая, я тебя в обиду не дам.
– Обещаешь? – спрашивает с отчаянной надеждой и смотрит на меня сверкающими глазами.
– Обещаю.
«Обещай, что заберешь меня», — в памяти всплывают события пятилетней давности. Сестра кричит и вырывается из рук полицейского, явившегося с сотрудниками органов опеки. Ее забирают из дома. Она в ужасе истерит. А я кричу ей вслед «Обещаю, заберу во что бы то ни стало» и, рыдая, падаю на землю...
