Пустота-
что прыжок с моста,
и пустот-
что пчелиных сот.
Смысл пить алкоголь, если ты вот уже тридцать минут стоишь под душем, точно нетрезвый, суетливо подыскивая ответ на свои вопросы, ожидая пока в сердце и голову вкрадчиво постучится надежда.
–Да где же смысл? – думал он.
Вопрос за вопросом и ни одного ответа.
–Надо было тогда завершить начатое…– вспомнилось ему, как в двенадцать лет он нашел пистолет своего отца, подставил его ко лбу, снял с предохранителя и перевел палец на спусковой крючок – о, если бы тогда хватило сил!»
Вы можете подумать, что эта история про человека слабого или жалкого? Скорее наоборот. Про человека пустого, но по ошибке любимого мной.
***
Мы познакомились около семи лет назад. И историю этого знакомства я не помню совершенно. Все начинается с моих стихов к нему. Где же мы встретились? В Париже? Может в Марселе? В Москве? В моих воспоминаниях мы всегда знали друг друга – с самого детства, с рождения, нет, раньше появления на земле и даже ее появления во вселенной. Мы существовали взаимным пылким чувством, бесконечной нежностью друг к другу и желанием умереть друг за друга; начать заново жить. Это чувство тяжело описать. За него я была готова броситься в жерло вулкана, лечь рядом с ним под трамвай, слушать его плач, целовать его слезы, танцевать для него, лишь бы не скучал. Он тоже бесконечно меня любил. Он был проще меня, легче – мало было в нем цвета и поэзии, все больше мрака, томной мысли, но рядом со мной он излучал свет. Вообще-то мы никогда не были по-настоящему счастливы, часто бывали почти счастливы, но в полной мере – никогда.
Никто не помнил, как мы познакомились.
Никто.
Точка, которую я приняла за правило считать началом нашей истории, письмо, полученное в мои шестнадцать, семь лет назад, от неизвестного. Мучительные описания попыток заснуть, тягостные три дня и три ночи, страдающего от страсти к спиртным напиткам человека…
Я открыла окно. Теплый летний, слегка душноватый воздух ударил мне в лицо. Я распаковала загадочное письмо. Оно пахло терпким благородным шипром. Шероховатая бумага мягко шелестела под моими мокрыми от предвкушения пальцами, проваливаясь под их давлением. Читаю.
***
«Здравствуй. Пусть тебе не кажется странным мое письмо. Ты меня обязательно вспомнишь, но пока что этого не требуется. Посмотри в зеркало и ты меня сразу узнаешь. Я скучаю здесь, без тебя. Что же мне делать в этих городах – они уставились на меня, стоглазые, скалятся, и машут рукой, кивают и отталкивают. Глаза мои горят, и руки мои пусты… Не думай, я не сумасшедший, пройдет время, и ты поймешь.»
