1. 1
Глава 1
Гость
Прошла неделя с того дня, как я вернулась домой из Дубая. Все это время я ни с кем не общалась и никому не звонила, кроме родителей.
Они были в порядке и рады моему возвращению. Но я хотела дождаться, когда все следы побоев сойдут с моего тела, и только тогда навестить семью.
Это было томительно. Я реально очень соскучилась и мечтала о том, как скоро смогу окунуться в атмосферу родительского дома. Почувствовать тепло и заботу родных людей, в конце концов, набраться сил и забыть все, как страшный сон.
Мне кажется, что дом, в котором ты родился, всегда обладает определенной энергией, помогающей пережить все трудности и невзгоды. А их у меня за последние две недели поднакопилось…
Каждый день я просыпалась с болью. Мне было трудно дышать, спать, ходить и иногда даже есть. К тому же я не могла долго сидеть или лежать, не говоря уже о том, чтобы стоять, но в больницу так и не пошла.
Конечно, среди моих немногих знакомых есть врачи, но мне, если честно, не хотелось никому ничего объяснять. Уж слишком много могло бы возникнуть вопросов, на которые я бы не смогла ответить. Я спряталась и ждала заживления всех ран, как физических, так и душевных.
Если тело еще как-то реагировало с каждым новым днем позитивно, то душа – терзалась, мучилась и надрывалась в каких-то непрекращающихся судорогах вины. Как бы я ни бодрилась, но ночь с Юрием преследовала ежесекундно. Меня наполнили злость и горечь. Надеюсь, однажды это исчезнет…
Я старалась верить изо всех сил во что-то светлое и хорошее, поэтому нашла в интернете Библию и стала читать молитвы. Каждый вечер по одной. Но даже это не помогало. Безуспешно я пыталась найти лекарство или хоть какую-то надежду на исцеление, чтобы вернуться к жизни, может быть, даже к той, которая была до…
Единственное, за чем я выходила из дома пару раз – покупка еды: кофе, хлеб, крупа и яйца. Минимальный набор самых простых продуктов.
Все свои дни я проводила практически лежа: читала и смотрела телевизор, неспособная на что-то большее, даже вынести мусор, который скапливался уже вторым рядом на балконе.
Мое состояние было ужасным, но это не так сильно беспокоило. Меня не покидала мысль об Анне. Уже неделя прошла, а от нее нет вестей: ни звонков, ни сообщений, даже инста зависла на том дне, когда мы только прилетели в Дубай.
Я отправила ей уже сотню сообщений со своего нового номера, ожидая каждую минуту, каждый час ответа, — потому и не выпускала телефон из рук. А еще я проверяла ее социальные сети, но везде – как и в инсте – остановилось на первом дне в Дубае.
Почему она не пишет? Неужели Юрий ее тоже избил или… сделал что-то похуже? Неужели все те угрозы, что он адресовал мне, ударили по Анне?
Разумно рассуждая, я верила, что на ХУДШЕЕ он пойти не сможет. Иначе я точно могу обратиться в полицию, тем более я – журналист, и вероятно, Юрий прекрасно понимает, что меня могут послушать и поверить в мои слова. Но, с другой стороны, если у тебя есть деньги, то исчезновение одного человека в мире – невелика потеря. А моя подруга именно исчезла, пропала где-то там…
Чтобы как-то отвлечься от плохих сценариев, рождающихся поминутно в моей голове, я стала перечитывать в третий раз «Анну Каренину».
Почему я вновь взялась за этот роман? Мама говорит, чтобы обрести мудрость или знания из произведения, нужно его перечитывать хотя бы раз в пять лет: «Тогда тебе будут открываться новые стороны, потому что твоя жизнь меняется, твои чувства к миру зреют. Ты познаешь себя и других постоянно, а человек намного глубже и лучше ощущает мир только с прожитыми годами…»
Моя мама – умная женщина…
Первый раз я читала Толстого в пятнадцать, и сказать, что я что-то поняла из этого романа – ничего не сказать. Он стал всего лишь пятеркой по литературе за экзамен в выпускном классе. Пять лет назад я снова перечитала эту книгу, и мне открылся удивительный мир слога. Я оценила технику написания произведения, сложность его сюжета, но героев до конца так и не почувствовала. Тогда Левин мне казался занудным помещиком, Вронский эдаким молодым повесой, а Анна самой несчастной женщиной, которую погубили все ее мужики. Сейчас… Не знаю, что на меня так подействовало, но отношение к героям поменялось кардинально, на все сто восемьдесят градусов.
Мне вполне понятны переживания и размышления Левина, его любовь к земле, к физическому труду и к простой жизни. Мне нравится здравость суждений в отношении ведения хозяйства, а еще его любовь – она такая чистая и идеализированная, такая смелая и нежная, как бывает только в первый раз. Вронский был уже не пошлецом, а скорее парнем, который взял слишком большие обязательства на свою голову и просто не потянул, как говорит народная мудрость: «Бери ношу по себе, чтобы не падать при ходьбе». Но парень достоин уважения хотя бы потому, что старался найти решение всему и до конца. Анна же – простая женщина, которая из-за того, что вышла слишком рано замуж за человека намного старше себя и не испытывая к нему ничего большего, кроме уважения и благодарности за хлеб и статус, вдруг неожиданно расцвела гормонами к молодому парню. С кем не бывает?.. Но возвышенное сердце и честность измучили ее до нервных болезней. Основная причина гибели неверной супруги старика Каренина – она просто не смогла простить себе свою измену и любовь. Так бывает, когда гордость, разум и злость играют с вашими слабостями, грехами, основанными на порывах страсти, но весь этот непростой букет и делает нашу жизнь прекрасной
… М-да…
И тут мои размышления прервал звонок в дверь.
Я никого не ждала и никому не говорила, что приехала, только родителям, но они не общаются с моими друзьями и знакомыми: это две разные планеты. Где-то внутри я почувствовала укол стыда и вины, что так разграничиваю свою жизнь. Наверное, это уж слишком, но на это у меня есть свои причины…
Закинув ноги в свои розовые мягкие зайки-тапочки, я поплелась к двери. Нельзя было так резко вставать, даже если это пожар или цунами за дверью, потому что в животе взорвался огненный шар, от которого у меня потемнело в глазах и перехватило дыхание.
Молниеносно все это напомнило мне события в отеле Дубая.
Я крепко зажмурилась.
Выждала пару секунд, давая себе немного времени успокоиться, чтобы начать снова дышать.
Звонок все без конца трезвонил. Кто-то очень хотел видеть меня…
Как все российские люди из глубинки, я так и не приобрела привычку смотреть в глазок двери, прежде чем открывать ее. Доверчивая и наивная страна с надежным и беззаботным детством без угроз и насилия – вот откуда я родом.
И я, с ходу отодвинув щеколду, а затем и замок, распахнула дверь.
На пороге стоял мальчик. Нет! Не мальчик, а парень лет четырнадцати или пятнадцати лет. На нем был черный спортивный костюм а-ля «Адидас» с белыми полосками, который прилично обтягивал пухлые формы. Хотя мальчик не был толстым или полным – просто крепыш. На голове у него была черная шапочка, тоже с лого известной марки спортивной одежды. В моем детстве подобный модный аксессуар назывался соседкой бабой Люсей – «пендюрка». Обычно монолог Люси при виде нас в таких шапочках звучал так:
