Кто боится Бога, тот не боится никого… Страх Божий… Страх любви Божьей… Страх потери любви…Мы бо-_ имся потерять чужую любовь. Но надобно бояться потери своей любви! Мы порождены любовью из невозможного – и Божьей любви никто нас лишить не в силах.
«В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши.» – говорит апостол Иоанн.
Но зло неотступно стремится избыть из нас нашу любовь. Страшно жить без любви, но умирать без любви во сто крат ужасней.
Господь даёт любовь человеку. Зло обращает любовь в страх.
Не страх за любовь, а страх любви должен преодолеть и сохранить в себе человек, дабы остаться человеком. И об этом знает поэт Игорь Витюк, ибо можно заблудиться в нашей суетливой жизни, но в любви заблудиться нельзя. Любовь – это путь к Солнцу, путь к неземному Свету, к Святому Духу.
Заблудился я в твоих глазах.
Как же отыскать мне путь обратно?
И на сердце безысходный страх, —
Даже Солнце ослепляют пятна.
Неподвластна разуму любовь,
Но любви земная жизнь подвластна.
Оттого в любви воскреснем вновь
И в любви погибнем не напрасно.
Страх любви бессрочен для живых,
И в любви живым прощенья нету.
Заблудись и ты в глазах моих,
Вот тогда мы, может, выйдем к свету.
(«Страх любви»)
зримое – тленно. незримое – вечно.
Не ведающий своей любви живет подобно слепцу. Но даже слепая любовь прозревает незримое, а любовь зрячая живёт в незримом.
Любовь есть слияние с вечностью. Любовь есть Преображение в новую действительность.
И преображается поэт, пленённый любовью, и проходит душа его весь путь земной: от романтической влюблённости курсанта Житомирского высшего военного училища радиоэлектроники ПВО до всевластной любви полковника – зрелого мужчины, пленённого лучшими русскими женщинами, но и сумевшего обратить свой плен во всемогущее торжество любви. И не только наши восточные соседи – потенциальные друзья – знают, что нет лучшего способа овладеть русской женщиной, чем сдаться ей в плен, об этом знает и русский полковник: любовь пленяет всех, и нет на Русской земле женщины, которая бы вырвалась из плена любви.
Горит вожделение в жадных очах,
У дамы нет сил больше ждать!
И вмиг совладала со мной вгорячах —
Попробуй такой отказать!
…По-прежнему девушек в сети ловлю,
Но сам себе больше не мил,
Ведь женщину в красном я не разлюблю,
Хотя никогда не любил…
(«Женщина в красном»)
Поднимаясь над границами своей природы, наше «Я» выходит из временно-пространственной ограниченности и входит в вечность. Там весь процесс взаимоотношений любящих есть единый акт, в котором синтезируется бесконечный ряд, бесконечная серия отдельных актов любви. Этот единый, вечный и бесконечный акт есть единосущее любящих в Боге, причем «Я» является одним и тем же с другим «Я» и, вместе, отличным от него, – говорит Павел Флоренский.
Твоё тело оголтело
Рвётся в бой.
Я не знаю, что мне делать?
Что с тобой?
Моё тело оголтело
Рвётся в бой.
Я не знаю, что мне делать?
Что со мной?
До озноба рвёмся оба,
Рвёмся в бой.
И до гроба, и за гробом
Я с тобой.
(«Драма любви»)
В духоматерии изначально заложено стремление к совершенству любви. В духоматерии конечная цель отсутствует за ненадобностью. Любовь есть сама и цель, и средство Преображения Мира и человека. Преобразуясь нравственно, мы преобразуемся физически. И чем больше вероятностей потерять любовь, тем любовь сильнее.
И слёзы любви есть радость любви.
И в любви наше общее и личное бессмертие.
Пощёчины прощальных слов
Терзают душу.
Тома неизданных стихов
Мой разум сушат.
А ветер ветвями берёз
Всё в окна бьётся,
Ручьи невыплаканных слёз
Затмили Солнце.
(«Расплата»)
«Боящийся не совершенен в любви». Но презревший страх любви не может возлюбить Бога, как Господь возлюбил его, ибо Господь возлюбил его первым. Но презревший страх жаждет, сам первым возлюбить Господа, дабы Господь возлюбил его за это, не ведая изначальной Господней любви.
«дерзайте, ибо я победил миру» – говорит г осподь, призывая к победе над злой волей, обитающей в вечности, но не владеющей вечностью.
И впору нам понять: не наше счастье, чтоб найти, а чтобы потерять!..
Ты со мною душой породнись,
И в любви осенит нас Господь.
Пусть зовёт нас бескрайняя высь,
Пусть завидует бренная плоть.
На секундочку только представь:
Как мечтой обращается явь…
И прошу я: Господь, подари!
Нам хоть лучик любовной зари…
(«Прошение о любви»)
И надобно жить не в ожидании Апокалипсиса, а в ожидании Преображения!..
Нет любви? Уходит любовь? Но представь на миг, что тебя нет в этой жизни, что она без тебя, что ты малое мёртвое пространство в огромном живом объёме. Попробуй – представь!.. Но, несмотря на человеческую любовь, время и Судьба постоянно не совпадали и плодили бесчисленные непредвиденные причины со всеми вытекающими и не вытекающими последствиями из мелеющей мутной реки жизни. Это молчание, родное женское дыхание и ненавистное мужское, было гробовым безмолвием для человека, предавшего любовь и отвергнутого любовью.
В такие дни умытые домовитые люди мечтают о невозможной любви на старых бульварах, но прогуливаются под руку с отяжелевшими цепкими женами, которые тоже мечтают о любви… И представьте: иногда эти необоснованные мечты сбываются, даже невозможная любовь сбывается и перестает быть любовью. И почему это сбывается, очень хорошо знает поэт Игорь Витюк:
Я влюбляюсь порой на полдня,
А порой – лишь на пару минут.
Не хватает на больше меня,
Чувства греют, но сердце не жгут.
Длинноногих глазастых девиц,
Даже если затащишь в постель,
То уйдут очертанья их лиц
На обои гостиничных стен.
Только вновь по инерции я
Рвусь домой после дальних дорог,
В твоём сердце, родная моя,
Отбывая пожизненный срок.
(«Инерция любви»)
Вечность есть любовь. Вечность есть отсутствие ненависти! Но вечность ещё и жизнь земная, а жизнь, увы, не может обходиться одной любовью, должна, обязана жить любовью, но не может… Не может – и всё!.. И не надо за это упрекать жизнь и человека! Жизнь в тяжких муках творит саму себя. Тяжко ей, как первой слабой зелени на сухих холодных откосах после бесснежной морозной зимы перед жарким безводным летом.
Мы берём время взаймы у вечности – и возвращаем свой долг через жизнь и смерть. Вечность не требует от нас возврата. Но мы постоянно и добросовестно тяготимся долгом, ибо наш долг есть обретение бессмертия. Только бессмертная душа не в долгу перед вечностью.
В сознании каждого из нас немолчно звучит: «Нет в Божьем Мире бессмертья без меня!.. Нет!.. Но оно должно быть! Оно не может не быть! Оно будет!» Но своё бессмертие душа обретает в мире земном. И не каждой душе дано обрести бессмертие. И никто не требует от нас бессмертия кроме нас самих. Но и бессмертие, коль оно есть долг, также в тягость. Оно бы конечно хорошо жить не в тягость… Оно бы очень можно, да никак нельзя.
