1. Пролог
Представление в полном разгаре, толпа в восторге, и всем пофиг.
За спиной у Яна его верная стая, а прямо перед ним Стас. Сухов и Рыльский скрутили ему руки и поставили на колени, а позади Толик Кобра фиксирует захватом голову. У Стаса из носа и губы течет кровь, но взгляд все такой же гордый и наглый, как всегда.
Красивый до дрожи. Даже сейчас, перепачканный кровью.
Ноги деревенеют, глаза щиплет. Я в коматозе. И мысли… Глупые, глупые мысли в голове никак не дают покоя. Но я первосортная актриса. Расправляю плечи и задираю подбородок так, чтобы взгляд казался максимально надменным.
Ян хватает его за расстегнутые и перепачканные землей полы куртки и притягивает к себе.
- Извиняйся перед ней.
Ян давно искал повод, чтобы опустить Стаса, поскольку тот с момента своего появления в нашей школе уж очень быстро стал перетягивать все внимание на себя. А с таким раскладом Марек никогда не смирится. Идеальное оружие для меня, чтобы изводить Стаса.
- Сначала пусть перед моей матерью извинится – шипит тот. - А тебя я урою, мразота. Только один на один – скалится и сплевывает слюну вперемешку с кровью.
- Думаешь, я зассал? – ухмыляется Марек. - Нет, чувак, не так. Просто сейчас ты в дерьме на всеобщее обозрение. Ты всего лишь грязь из-под ногтей и только.
Стас переводит потемневшие глаза на меня, и это, как удар в солнечное сплетение, потому что там одна сплошная ненависть.
Но разве не этого я добивалась?!
2. Глава 1 НЕ добро пожаловать!
Ева
- Полный зашквар! – хватаюсь за голову и хожу из стороны в сторону. – Ты точно с ума сошел. Правильно мама говорила.
- Так, только вот не надо мне здесь мать свою приплетать – выходит из себя отец. – Сплавила тебя на мое воспитание. Где она сейчас? В Лондоне? Испании? Германии? Где? Ты хоть знаешь?
Мои глаза тут же наливаются яростью.
- Ненавижу тебя – выплевываю, точно яд, и убираюсь к чертовой бабушке из его кабинета.
- А, ну, стой! – кричит вслед отец и выбегает за мной, придерживая за рукав толстовки. – Они приедут завтра. Я специально тянул до последнего, потому что знаю твой паршивый характер. И уж очень тебя прошу, будь вежлива, иначе, заблокирую карты.
- Пап, она же мамина подруга. Как ты мог вообще? Как? – у меня подбородок дрожит, я не верю, просто не верю!
- Мы с твоей матерью разошлись еще до Ани. Она никак не повлияла на наш развод.
- Ооо – прикладываю руку ко лбу. – Лучше замолчи.
Мчусь наверх к себе в комнату. Отец выдает вслед очередные угрозы, а мне исчезнуть хочется. Закрываюсь у себя и плюхаюсь на кровать, укутываясь с головой.
Как такое вообще могло произойти? А как же мама? Как же я, черт дери!
Еще и сынок ее… Стас.
Раньше наши мамы дружили, и мне частенько приходилось с ним пересекаться. Несмотря на то, что я младше всего на пару месяцев, у Стаса всегда было такое выражение лица, будто перед ним тупая дура, с которой даже лень перекинуться парой слов. Точно у самого семь пядей во лбу, идиот!
Сначала он дико раздражал, выбешивал своей отрешенностью, надменностью. Но потом с наступлением переходного возраста накрыло. Стоило его увидеть, как меня потряхивало и ломало одновременно. Я не хотела рассматривать Стаса, но все равно делала это.
Лохматый, смуглый, как цыганенок с улицы, высокий и нескладный. Но уже тогда невозможно красивый.
Набираю маму. Дозваниваюсь только с пятой попытки. У нас всегда так. Хотя если честно, мне вообще повезло, что дозвонилась. Обычно просто списываемся.
- Привет, родная, давай только недолго, у меня переговоры через пять минут, хорошо?
Пропускаю ее пламенную речь мимо ушей.
- Ты знала?
Она шумно выдыхает. Видимо, догадалась, о чем я.
- Да, он мне рассказал. Они уже расписались?
- Вчера – отвечаю на надрыве, потому что еще чуть-чуть и заору.
Я надеялась, что это все временно, и родители снова будут вместе. Потому что такая любовь просто не имеет права умирать. У них история, как из сопливых романтических мелодрам.
- Ева, мы разошлись. Теперь у нас разные пути. И твой отец тоже имеет право на счастье.
- Разве ты его больше не любишь, мама?
- Люблю, но вернуть ничего уже нельзя. Так бывает.
- Мам, я не хочу жить с ней под одной крышей – слезы все же прорываются. – Забери меня, пожалуйста.
- Ева, мы же это уже обсуждали. У меня такая работа. Я не смогу организовать тебе стабильность. Вечные переезды, командировки. Ты же все время будешь одна.
- Ничего, я все научусь сама по дому делать, хочешь?
- Ева, перестань - мама уже начинает злится. – Ладно, мне пора, детка, целую.
Вою в голос и швыряю телефон.
Так и просидела в комнате до самой ночи. На ужин не вышла, чтобы с отцом не пересекаться. Обычно он частенько пропадает в своей клинике, сам проводит операции, но ради новой женушки и ее выродка взял несколько выходных.
Новая жена!
Вот просто думаю об этом, и меня тошнит, выворачивает все внутренности.
Ради меня он никогда не брал внеплановых выходных, даже когда я заболела воспалением легких и валялась в больнице. Ни мама, ни он. Всегда одна. Сама по себе существую.
А на следующий день из окна своей комнаты я увидела, как эти двое въехали на территорию участка на папиной служебной машине.
Паника, злость, безысходность клубком скрутились в моей голове, подчиняя разум.
Первой из машины выкатилась бывшая мамина подруга, Аня. По другому ее не назовешь. Ни тетя, ни Анна Сергеевна просто язык не поворачивается говорить. Потому что для тети она слишком молодо выглядит и очень красива, а для Анны Сергеевны - уж больно много чести для циничной шлюхи, окрутившей отца.
На ней замшевый тренч, который стоит кучу денег, уж я то знаю. И даже догадываюсь откуда у нее бабки, ведь с зарплатой обычной медсестры она вряд ли могла сама себе позволить такую шмотку.
С другой стороны автомобиля вываливается на свет Божий ее сынок. Он потягивается и осматривается по сторонам. Беспорядочные темные волосы, которые раньше обрамляли его лицо, теперь были коротки подстрижены, почти под ноль. Стаса я не видела довольно давно, с тех самых пор, как наши мамы перестали общаться. За это время он окреп, одежда больше не висит на нем, как на вешалке. Даже объемная куртка не скрывает широкий разворот плеч. Темные джинсы с разодранными коленками подчеркивают крепкие икры, как у спортсмена. Интересно он качается? Залипаю на нем, но тут же мотаю головой, прогоняя морок.
Не смотри на него - говорю себе. До добра это точно не доведет.
Решаю подготовиться к встрече с новой семейкой. Выгребаю из гардеробной шмотки, придирчиво перебирая. Никак не решу в каком образе явиться.
В комнату стучат.
- Нельзя! – тут же рычу.
- Ева, детонька, это я – слышу по ту сторону вкрадчивый и обеспокоенный голос бабы Томы.
На самом деле, никакая она мне не бабушка, а наша домработница, которая трудится у нас, сколько себя помню. Можно сказать, что баба Тома меня воспитала, пока родители были заняты сначала друг другом, потом карьерой, а потом и разводом. Я отношусь к ней, как к настоящей бабушке, которой у меня никогда не было.
