ПРОЛОГ
Моя мать – потомок драконид. Сама она обычный человек, только кровь ей досталась черная.
Дракониды – древние могущественные существа, обладающие своей особой магией. Они основали королевство Ариэлеу, которое сейчас заселено обычными людьми и крайне редко встречающимися потомками драконид, у которых с их удивительными предками не осталось ничего общего. Просто люди, как я всегда думала. До тех пор, пока в моей жизни не случилось страшное несчастье, повлекшее за собой череду других.
Отец мой – жалкий пьянчуга, всю жизнь обретающийся в кабаках.
Когда мне было десять лет, умерла моя мама. Как я теперь понимаю, от простой болотной лихорадки, которую в состоянии вылечить любой лекарь. Конечно, если у вас есть деньги. А их-то как раз в нашем семействе отродясь не водилось – почти все, что зарабатывала мать нелегким трудом швеи, от которого у нее болела спина, глаза потеряли былую зоркость, а загрубевшие пальцы были исколоты иглами, отбирал и пропивал отец. Почему она все эти годы упорно оставалась с ним для меня так и осталось загадкой.
О том, кем является мама, я узнала только на ее смертном одре.
– Помни, Камелия, и в тебе течет моя кровь, кровь нашего народа. Мы – потомки драконид. И хоть у нас нет ни крыльев, ни магии, зато в нас их кровь. Будь осторожна, девочка моя – найдется немало охотников, жаждущих заполучить ее. Возьми.
И она сняла с шеи подвеску с черным полупрозрачным минералом, в котором вспыхивали и тотчас же гасли темно-красные искры. Я с любопытством покрутила в руках выточенный в форме ромба камушек, висящий на простой серебряной цепочке – раньше я никогда не видела его у матери.
– Что это, мама?
– Это Мэшрис, наследие драконид. Носи его в память обо мне, дочка, и никогда не снимай. Камень этот непростой и, возможно, когда-нибудь он поможет тебе, убережет от беды. Он… – мать зашлась мучительным кашлем и без сил откинулась на подушку. – Я люблю тебя, дочка. Прости за такую жизнь…
– И я люблю тебя, мамочка! Выздоравливай, и ты увидишь: все изменится, мы обязательно… – я запнулась, глядя на застывшее материнское лицо с заострившимися чертами, на открытые глаза с остановившемся на мне безжизненным взглядом.
– Мама! – я дотронулась до ее руки и с криком и плачем выбежала из комнаты.
ГЛАВА 1
– Куда опять запропастилась эта бездельница? – донесся до меня пьяный рык отца.
Я поспешно засунула под худой матрас черный камень, подаренный мне мамой перед смертью и поспешила на зов.
Поразительно! Сколько себя помню, отец всегда пил, и пил много, но на здоровье его это никак не сказывалось. Могучий мужчина с живыми черными глазами, так легко вспыхивающими от гнева, с широченными плечами, полнокровный и сильный. С таким здоровьем он мог бы легко найти себе работу, и наша семья не бедствовала бы тогда. Однако он предпочитал пить, взвалив непосильную ношу на плечи моей хрупкой матушки. Почему она покорно терпела это?
С ее смерти прошло почти три месяца, но боль от утраты не утихала. Отец, лишившись единственного источника дохода, вместо того, чтобы взяться наконец за ум, бросить пить и устроиться на работу, стал пить еще больше. А чтобы было на что покупать свое дешевое, отвратительно пахнущее пойло, ну и заодно не дать умереть с голоду себе и своей десятилетней дочери, он стал распродавать все, что только можно.
Сначала в ход пошел старинный чайный сервиз, приданое матери, который ей каким-то чудом удавалось уберегать от отцовских поползновений – уже не раз и не два тот порывался продать его. Затем наступила очередь всяких маленьких, но ценных безделушек, опять же из материнского приданого. А на днях пошла в ход и кое-какая мебель, и я уже с ужасом думала, что недалеки те времена, когда наша бедная, неприглядная квартирка совсем опустеет и даже спать придется на полу.
А что будет, когда отец распродаст все, что можно?! На что мы будем жить?
Я нашла его на кухне. Закашлялась. От алкогольных паров запотело единственное небольшое окошко. Отец сидел за столом на покосившемся табурете и прихлебывал что-то прямо из огромной бутыли с широким горлышком.
– Явилась, – мрачно прокомментировал он мое появление. – Жрать хочешь?
Я, сглотнув, кивнула – со вчерашнего дня ходила голодная, ни куска хлеба мне не перепало.
– Держи, – отец швырнул мне несколько медяков. – Поди к Миреку в лавку, купи хлеба и копченых селедок. Да поторопись, бестолочь! Закусывать нечем…
Он уронил голову на руки и стал раскачиваться из стороны в сторону. Я проворно сгребла медяшки и рванула прочь – когда отец в таком настроении, лучше не перечить и не медлить. Впрочем, других настроений у него и не бывает…
На пороге дома я запнулась. Мама ведь просила меня никогда не снимать Мэшрис – подвеску с черным камнем. С тех пор, как она умерла, я никогда не расставалась с ней, носила постоянно, не снимая.
К тому же камень-то оказался волшебным! Стоило защелкнуть на шее крошечный замочек цепочки и подвеска становилась невидимой! Вот так вот: раз – и исчезла! Когда я обнаружила это ее чудесное свойство, долго не могла прийти в себя от изумления и благоговейного страха. Тогда-то я и уверовала окончательно, что это действительно наследие драконид и что камень может меня защитить. И поняла, почему никогда не видела его раньше – мать носила его и подвеска была невидимой. А сегодня я сняла ее, чтобы полюбоваться чудесными красными искорками, вспыхивающими в черной глубине и поплакать о маме, с которой отныне меня связывала только эта подвеска. И не успела надеть, потому что меня переполошил отцовский окрик. Нельзя было допустить, чтобы он обнаружил Мэшрис! Он же его непременно пропьет! И я в спешке сунула его под матрас…
Вернуться? Нет! Если отец увидит меня с пустыми руками… Я поежилась и потерла плечо – на нем красовался огромный синяк, след горячей отцовской «любви», на которую тот не скупился и всегда был рад наподдать мне по поводу и без. Ничего, схожу без Мэшриса. Жила же я как-то без него целых десять лет!
Я вышла на улицу. Тесный дворик, играющие в нем беззаботные ребятишки, хоть тоже принадлежащие к не слишком благополучным семьям, но все же не лишенные детства. Не то, что я… Когда была жива мама, я еще могла иногда поучаствовать в их играх. С тех пор, как она умерла, все домашние хлопоты легли на мои плечи – готовка, стирка, уборка, походы в продуктовые лавки. Отец только распродавал вещи и покупал себе выпивку.
Со вздохом я расправила складки на своем латаном-перелатаном платьишке и отправилась за копчеными селедками и хлебом, как велел отец. При мысли о еде я немного приободрилась, а рот наполнился слюной, как только я представила аппетитный запах копченой рыбки.
